Голубятня на желтой поляне - Крапивин Владислав Петрович

В полукруглой комнате была стеклянная крыша. За стёклами (видимо, очень крепкими и потому уцелевшими) беззвучно летели тёмные сгустки снега. Начинался настоящий буран. Но серого света всё же хватило, чтобы различить на чёрном пульте клавиши и тумблеры.

— Разберёшься? — прошептал Чита.

— Как-нибудь, — отозвался Яр. Слева от пульта, в пыльном закутке он отыскал рубильник аварийного питания. Чита обрадованно ойкнул: на панели зажглись разноцветные стеклянные капельки. Тонко пропищал непонятный сигнал.

Яр шагнул к пульту. Чита стоял в двух шагах и напряжённо смотрел на Яра. На тонком лице у Читы лежали цветные отблески огоньков. С волос капал растаявший снег.

Яр медленно нажал клавишу общей трансляции. Из панели выдвинулся на изогнутой лапе решетчатый микрофон: говори.

Что говорить?

«Игнатик… Игнатик Яр! Если ты жив, знай, что и мы живы. Игнатик, мы тебя ждём…»

Яр представил, как невидимые волны несут над Планетой этот беспомощный зов. Над тихой, раз и навсегда испуганной, потерявшей себя Планетой. Над заросшими рельсами, заброшенным вокзалом, рыбачьим посёлком с людьми, которые боятся рассказывать. Ещё над тысячами таких же посёлков и городов. Над опустевшим Городом, который не сдался, но и не победил. Над тёмным кладбищем у моря…

В этом было какое-то кощунство. Игнатик лежит, зарытый в холодную почву Планеты, а крик, обращённый к нему, сейчас полетит в эфир, заставит вздрогнуть пыльные репродукторы и скрипучие приёмники…

Но… Чита смотрел жёстко и упрямо. Как, наверно, смотрели те барабанщики-повстанцы, когда играли последний марш. И он был прав: нельзя упускать ни малейшего шанса. Потому что… да, капелька надежды опять дрожит где-то на самом дне души.

— Игнатик… — хрипло сказал Яр микрофону.

Вверху, под стеклянной крышей вспыхнули белые лампы. Цветные капельки на пульте погасли. Высокая чёрная панель радиостанции треснула от пола до верха, разошлась, как ворота. Из широкой щели с дымящимися катушками и обрывками кабелей шагнул к отшатнувшемуся Яру Тот.

Яр швырнул Читу к двери и отскочил сам.

Тот, растопырив руки, деревянно двинулся к Яру и Чите.

Впрочем, это был не Тот. Другой это был. Яр узнал его. Узнал неподвижные злые глаза, бессмысленную улыбку, трещину на глазированной щеке. Пёстрый альпинистский костюм.

Наблюдатель поднял скрюченные руки до плеч, будто хотел обнять Яра и Читу. Медленно шагнул, к ним, вынося негнущиеся ноги в стороны. Он не торопился, он был уверен, что никто от него не уйдёт. Яр вспомнил, как Тот резал из трубы колечки и комкал чугунную батарею. И как беспомощно падали в снег пули.

Ладно, сейчас не пули…

— Зажми уши и зажмурься, — сказал Яр Чите.

Он передёрнул на ремне блик. Откинул на прикладе опорную площадку и прижал её к груди. Припал на колено, чтобы стрелять снизу вверх — иначе луч, уходя в пространство, превратит в ничто верхние этажи уцелевших домов.

Наблюдатель шёл и тупо улыбался. Яр положил большой палец на кнопку. Она была вогнутая, удобная. Наблюдатель сделал ещё шаг. Яр нажал.

Режущий свист и белая вспышка ударила в стену. Лампы погасли.

В панели станции появилась метровая пробоина. Сквозь зелёные пятна в глазах Яр увидел на светлом фоне пробоины силуэт Наблюдателя. Наблюдатель постоял и сделал шаг к Яру.

Яр выстрелил опять. Будто в ответ на это, снова загорелись лампы. Сверху сыпались стёкла. Края пробоины в панели дымились.

У Наблюдателя с поцарапанной щеки слетело несколько чешуек глазировки. Он, улыбаясь, шагнул к Яру.

— Уходи! — крикнул Яр Чите. Оглохший Чита покачал головой. Яр выкинул его за порог. Выскочил сам. Захлопнул тяжёлую дверь, хотя это было совершенно глупо.

— Пошли отсюда! — крикнул Яр снова.

Чита странно улыбался. Он громко спросил:

— Почему ты больше не стрелял?

— Это бесполезно!

— Нет! — сказал Чита. — Стреляй.

Наблюдатель не открывал дверь. Он аккуратно резал её. Сначала тонкие щели прошили толстую жесть крест-накрест, потом разделили дверь на квадраты. На квадратики. Квадратики посыпались на пол. Наблюдатель шагнул в дверной проём.

Яр опять встал на колено и выстрелил. Белый луч унёс в пространство всё, что встретил на пути. Стены ахнули. А Наблюдатель стоял.

Постоял и снова шагнул.

Яр перевёл кнопку на постоянное излучение. Огненный рёв потряс пустой почтамт. Это было похоже на запуск стартовых ракет. Стена впереди исчезла. Сыпались камни и штукатурка.