Восставшая Луна - Хайнлайн Роберт Энсон

Мне было трудно вообразить себя в качестве посла — образованием я не блистал да и о дипломатии имел весьма смутное представление. Для такого дела лучше всего подошёл бы проф, но проф был стар, и он не смог бы жить на Земной стороне. Майк проинформировал нас, что шансы добраться до Терры для профа составляют менее сорока процентов.

Но ещё больше времени, чем работа, партийная деятельность и тренировки отнимала ферма. Мы лишились троих сыновей, которые, женившись, покинули нас, но взамен мы получили двух прекрасных парней — Фрэнка и Али. Затем Грег перешёл на работу в «Луноход». Он стал главным бурильщиком на строительстве новой катапульты.

Это вновь привело к тому, что я превратился в лакея на полставки у поросят и цыплят. Ганс — хороший фермер; он взвалил себе на плечи всю эту обузу и вкалывал за двоих. Но Грег занимался фермой с тех самых пор, как Дед отошёл от дел, и теперь Ганс был несколько обеспокоен свалившейся на него ответственностью. Я оказывал ему всяческую поддержку, во всём соглашаясь с его мнением и пытаясь как можно больше помочь ему в те часы, которые мне удавалось выкроить. Таким образом, у меня не оставалось времени даже на то, чтобы почесаться.

В конце февраля я возвращался домой после долгого путешествия, во время которого я побывал в Новолене, Тихо-Андере и Черчилле. Как раз к этому времени было закончено строительство нового туннеля, пересекавшего Центральную Впадину, поэтому я направился дальше, в Гонконг Лунный; это была деловая поездка, во время которой я устанавливал контакты.

Но деловые цели моей поездки были лишь прикрытием для целей политических. Наши связи с Гонконгом были весьма слабыми, хотя Вайо и умудрялась проворачивать по телефону множество дел. Вторым членом ячейки Вайо был один из её старых товарищей, известный нам под именем Клейтон, которого Вайо ценила весьма высоко. Клейтона вкратце известили о сложившейся политической ситуации, предупредили его насчёт того, что некоторые фрукты совсем прогнили, и убедили начать строительство системы ячеек, не имеющих никакой связи со старой организацией.

Но связь по телефону — это не то же самое, что личный контакт. Гонконг давно должен был бы превратиться в наш оплот. Он меньше других зависел от Администрации, поскольку его коммунальные службы не контролировались из Комплекса; ещё одной причиной его меньшей зависимости была существовавшая вплоть до самого последнего времени малая протяжённость транспортных туннелей, которая приводила к тому, что он был гораздо меньше вовлечён в торговые сделки. Финансовое положение у него было лучше, поскольку банкноты, выпускавшиеся Банком Гонконга Лунного, считались лучшими деньгами, чем официальные сертификаты Администрации.

Полагаю, что с точки зрения закона доллары Гонконга Лунного деньгами вообще не были. Администрация их не принимала. Когда я отправлялся на Землю, мне пришлось покупать купюры администрации. Но с собой я взял именно доллары Гонконга, поскольку их можно было продать по низкому курсу, в то время как деньги Администрации там вообще ничего не стоили.

Деньги они или нет, главное, что банкноты Банка Гонконга обеспечивались капиталом честных китайских банкиров. Сто долларов Гонконга Лунного равнялись старой троянской унции золота, и их можно было по первому требованию обменять на это золото в конторе банка.

Итак, Гонконг должен был быть оплотом Партии. Но он им не был. Мы решили, что мне следует рискнуть и установить там личные контакты, я готов был даже пойти на то, чтобы меня там опознали, поскольку человеку, у которого нет одной руки, не так-то легко замаскироваться. Существовал риск того, что мой провал может навлечь опасность не только на меня, но и на Вайо, Маму, Грега и Сидрис. Но кто сказал, что революция — дело безопасное?

Товарищ Клейтон оказался молодым японцем — не то чтобы уж совсем молодым, но они все выглядят молодыми до тех пор, пока однажды не начинают выглядеть старыми. Он не был чистокровным японцем, в нём оказалось намешано множество разных кровей, но у него было японское имя, и в его доме был типично японский уклад жизни.

Клейтон не был потомком каторжан: его родители оказались среди «добровольцев», которые под дулом автомата взошли на борт корабля в те времена, когда Великий Китай занимался объединением своей империи. Но это не изменило к худшему моего мнения о нём; он питал к Администрации ненависть столь же лютую, как и старые каторжники.