Экипаж - Рудазов Александр

— Туда и обратно, конечно, — закивал Косколито. — Сачем нам в этот мир насовсем? Мир, населенный одними человеками… бр-р-р!..

— А вы заранее знаете… говорите… подразумеваете… понимаете… когда вернетесь… возвратитесь… встанете… или нет?

Воцарилось озадаченное молчание. Все с надеждой глядели друг на друга. Однако никто не мог предсказать, сколько времени займет спасательная экспедиция.

— Понятно. Тогда я дам… вручу… передам… вам специальный маяк. Когда пожелаете… захотите… задумаете… вернуться… возвратиться… идти… принять… обратно, включите… активируете… нажмете… вплющите… его, и я верну… приму… вставлю… доставлю… нажму… вас обратно. Но это, само собой, тоже за дополнительный гонорар. Итого за все с вас будет… встанет… получится… три тысячи восемьсот ваших человеческих денег.

— Это в бундесских майках? — с огромной надеждой спросил Соазссь.

— Нет.

— В к’йедитах СОП? — разочарованно, но все еще с надеждой предложил новый вариант он.

— Нет. В империалах.

Шесть глаз хуассина помутнели. Все три ноги обмякли и он стал оседать, как бесформенная тряпка. При одной мысли о таких денежных потерях суперкарго начал падать в обморок.

— Вот это расценки… — подхватил его Рудольф. — Не слишком?

— В самый раз, — холодно ответил Кэдог-Праат. — Здесь, на «Перевале», я единственный транспортер, способный прыгать… сигать… летать… шнырять… дуть… через двойную ось. Иначе берите… кладите… набирайте… пересадку или проводника. Это будет… встанет… обойдется… еще дороже, а результат лучше не станет… пойдет… поймет… получится…

— Нам надо посоветоваться, — прозвенела Фрида, все это время без особого успеха пытавшаяся просмотреть мысли Кэдог-Праата. Ментат только недовольно морщился.

Экипаж начал совещаться. В том числе и Ежов — после того, как он разгадал загадку, его рейтинг заметно приподнялся, и теперь с ним советовались, как с равным.

— Мы согласны, — приятно улыбнулся Койфман после нескольких минут всеобщих споров. Точнее, попыток успокоить Соазсся, не желающего расставаться с кровными наличными. — Только начинайте побыстрее, дружочек, мы самую чуточку спешим. Вот таку-усенькую чуточку.

— Не учите… воспитывайте… обучайте… подразумевайте… оргенла спраггхать… ундить… эстергжерать… — проворчал ментат, тут же начавший готовиться к перемещению.

Провести его решили снаружи — Кэдог-Праат потребовал как можно больше места. Он что-то измерил странным прибором, похожим на деревянную палочку с привязанными перьями, отметил у себя под ногами две точки, провел между ними отрезок, и вымазал его черной краской. Ежов смотрел на этот шаманский ритуал, тупо моргая глазами.

— М-м-м, Сиреневый Бархат, а вы так не умеете? — вполголоса спросил он у корабельного ментата.

— [Черные квадраты, белые загогулины, красновато-лиловая клякса].

— Жаль…

— [Зеленое пятно, два оранжевых круга, белый прямоугольник в черную полоску].

— Да, я понимаю, что это не ваша специальность. Но вы совсем-совсем не можете? Я вот, например, детектив, но я и еще много чего умею…

— [Серый ромб, красные круги, желтые полосы].

— То есть как? Вы имеете в виду, что Плывущие не интересуются другими мирами? Или…

— [Серебристый изломанный квадрат, четыре оранжевых круга разной величины].

Ежов прыснул в кулак. Он не думал, что Плывущие умеют так смешно шутить…

— Закончил… сделал… приготовил!.. — торжественно объявил Кэдог-Праат, вздымая руки. — Сейчас включу… заготовлю… активирую… приготовлю…

Переход между мирами напоминал зеркало без рамы, висящее прямо в воздухе. Причем видно его было только с одной стороны — зайдя с другой, Ежов вообще потерял его из виду.

— Все? — на всякий случай спросил он. — Уже можно?

— Можно, можно. Проходите… прыгайте… залезайте… запрыгивайте… туда. Вы идете… следуете… движетесь… мучаете… все, или только некоторые?

— Мишенька, в твоем родном мире нет инопланетян? Ну так, удостовериться лишний раз…

— Нет…

— И роботов нет?

— Ну, есть заводные солдатики… Они считаются?

— Я думаю, пойдем мы с Мишенькой, — не слушая, начал размышлять Койфман. — Еще Джиночка и…

— И я! — одновременно сказали Остап и Косколито.

— Остапчик, ты немного великоват… — задумался старичок.

— Но я чоловик! — твердо заявил алкморег.

Ежов, глядя на два с половиной метра литых мышц, из которых выглядывала плешивая макушка, усомнился в этом, но у него хватило здравого смысла держать свои сомнения при себе.