Вирус - Гатаулин Сергей

«О боже!» — взревела со всех сторон человеческая сущность, захлебываясь от чужих знаний.

— Держись, напарник! — Тромб втягивал в себя расплескавшуюся часть убежища.

Это было его тело, и он вынужден был стать насосом. Стараясь вобрать в себя все свое тело до капельки, он спешил. Но и его враг не терял времени даром. Мгновенно меняя тактику, великан взорвался, как наполненный нечистотами воздушный шар. Мутный поток, расплескиваясь, устремился к маленькому озеру, мгновение назад бывшему телом Тромба. Как только водянистые щупальца вируса метнулись в его сторону, он быстро изменился, превращаясь из громадной лужи в густеющую лепешку.

— Мне нужен доступ к любому компьютеру! — завопил он, мгновенно затвердевая и лентой сворачиваясь вначале в длинный гибкий шланг, затем в прочную расширяющуюся на конце металлическую трубу. Громадный раструб, повернул разинутый темный зев в сторону приближающегося вируса.

Цербер, стекая со стенок светящейся жидкостью, неспешно обратился большой горящей лужей. Огненное озерко, медленно вспучиваясь, вытолкнуло из себя точную копию Тромба. Он постоял на самом краю уходящей вдаль дыры, а когда обернулся, совсем рядом заметил набегающую мутную волну, и рванулся вперед, стараясь скрыться в темноте туннеля.

Прочь от грязной зловонной жижи!

Теряющая очертания фигура исчезла в чреве металлической трубы, и следом за ней устремился превратившийся в жидкость вирус. Большая часть его уже перетекла в трубу. Еще немножко, и… Движение вируса неожиданно замедлилось, казалось, он почувствовал подвох и, быстро густея, превратился в желеобразного червя.

Труба мгновенно остекленела, становясь зеркальным полым цилиндром. Это ненадолго ускорило движение вируса. Многочисленные присоски выросли из его скользкого тела. С их помощью он стремился замедлить свое движение. Казалось, он пытается прилипнуть к идеальной, теперь уже ледяной, поверхности.

Вирус не хотел сдаваться. Но и Тромб не терял времени даром. Лед подтаял, и противный слизняк, беспомощно извиваясь, заскользил по тонкой водяной прослойке, мгновенно покрывшей стены трубы. Поднял подслеповатую голову и, оборачиваясь назад, посмотрел на удаляющееся светлое пятно. Теперь он понял, что его заманили в ловушку, и захотел вернуться. Быстро затвердевая, покрылся острейшими шипами и только после этого сумел остановиться.

Превращая часть тела в острейшее лезвие, Тромб мгновенно разрезал затвердевающую, покрывшуюся иголками змею. Однако какая-то малая толика ее все же успела покинуть трубу и выбраться назад, в организм человека.

Дмитрий наконец-то подключился к ближайшему ноутбуку и установил сетевое соединение. Тромб спешно перебросил один конец созданного им туннеля в церковную сеть. Нож гильотины, становясь поршнем, вытолкнул сопротивляющуюся шевелящуюся массу в ослепительно яркое электронное пространство.

Атмосфера небольшой рабочей группы на мгновенье коснулась тела бойца. На миг он почувствовал прикосновение родного цифрового мира. Два десятка компьютеров храма, прикрытые прозрачной плоскостью защитного файервола, сосредоточенно обменивались интересной, но очень специфической информацией. Зачерпнув горсть из протекающего мимо потока данных, боец ощутил незнакомый, но приятный вкус. Вкус вопроса и запах неопределенности.

Визг антивирусной программы смешался с ревом разъяренного зверя, мгновенно превращающегося в убийственного монстра. Точнее, в двух ощетинившихся жалами, клешнями и иглами чудовищ. Один из них, не раздумывая, бросился на охранную систему антивирусного сканера местной компьютерной сети. Другой, пытаясь вернуться в человеческое тело, стремительно атаковал бойца.

— Сеть!!! — заревел Тромб. — Отключай сеть, напарник!

Озираясь по сторонам, он заметил третью страшилку, появившуюся на месте крохотной части вируса, оставшейся в теле Дмитрия.

Стеклянный туннель поплыл, размягчаясь. Веселый визг Цербера, возникшего прямо из прозрачного материала трубы, прозвучал одновременно с криком Тромба. Громкий щелчок разорвал соединение с сетью. И наступила тишина. Пропали пришедшие извне ощущения, развеялись необычайные и одновременно с тем знакомые запахи. Растаяли образы, навеянные посторонней информацией. Затих крик ярости обманутого раненого зверя, но что-то не давало покоя бойцу. Вместо того, чтобы праздновать победу, он переживал, испытывая чувство глубокого неудовлетворения. Оно грызло его изнутри, заставляя думать и страдать, страдать и думать. Снова, как и тогда, когда он пытался найти причину своего появления на свет, в мыслях поселилось терзающее его ощущение неопределенности и вопроса.