Валис - Дик Филип К.

Во Фрагменте сто двадцать три Гераклит говорит: «Природа любит скрываться». А в пятьдесят четвертом – «Скрытая гармония лучше явной».

Эдвард Хасси добавляет к этому: «Следовательно, он (Гераклит) согласен, что реальность в какой-то мере скрыта».

А если реальность «в какой-то мере скрыта», что означает «теофания»? Ведь теофания есть вторжение Бога, вторжение, заполняющее наш мир. С другой стороны, наш мир только кажется нам, он лишь «явная гармония», подчиненная «скрытой гармонии».

Жирный Лошадник хотел бы, чтобы вы порассуждали над этим. Если Гераклит прав, то фактически не существует другой реальности помимо теофании. В таком случае все остальное является иллюзией, и Жирный единственный среди нас говорит правду. Однако Жирный свихнулся после звонка Глории.

Сумасшедшие – с психологической, а не с юридической точки зрения – не соприкасаются с реальностью. Жирный Лошадник сумасшедший, следовательно, он не соприкасается с реальностью. Параграф 30 его экзегезы гласит:

Другими словами, сама вселенная, равно как и Разум, стоящий за ней, безумны. Следовательно, тот, кто соприкасается с реальностью, по определению, соприкасается с безумием, иррациональное напитывает его.

Короче, Жирный проверил свой собственный разум и обнаружил отклонения. Затем посредством этого дефектного разума он проверил внешнюю реальность, называемую макрокосмом. Там он тоже обнаружил неполадки. По утверждению философов-герметиков, макрокосм и микрокосм полностью отражают друг друга. Жирный, используя неисправный инструмент, изучил неисправный объект и сделал вывод, что неисправно вообще все.

Вдобавок ко всему, из этой ситуации не было никакого выхода. Взаимосвязь между неисправным инструментом и неисправным объектом создала еще одну китайскую ловушку. Жирный заблудился в собственном лабиринте подобно Дедалу, который построил для царя Миноса лабиринт на Крите, вошел в него и не мог выбраться наружу. Возможно, Дедал и по сей день там, равно как и все мы.

Единственное различие между нами и Жирным Лошадником состоит в том, что Жирный осознает свое положение, а мы нет. Следовательно, Жирный безумен, а мы – нет.

«Спящие в маленьких частных мирках», – говорит Хасси, а он должен знать – как-никак, величайший из живущих специалист по древнегреческой мысли. Ну, может, за исключением Фрэнсиса Корнфорда. По словам Корнфорда, Платон верил в то, что «Мировая Душа пронизана иррациональным».^[11]

Из лабиринта нет выхода. Лабиринт меняется, пока вы пробираетесь по нему, потому что он живой.

(Весь ландшафт становится расплывчатым. Лес отступает, и на его месте появляется скала, сквозь которую видны ворота. Двое минуют ворота. Что случилось с лесом? Два человека не двигались с места, они никуда не шли и все же оказались совсем в другом месте. Здесь время превращается в пространство. Вагнер начал писать «Парсифаля» в 1845 году. Он умер в 1873-м, задолго до того, как Герман Минковский в 1908 году постулировал четырехмерное пространство-время. Корни «Парсифаля» лежат в кельтских легендах и вагнеровском изучении буддизма для так и не написанной оперы о Будде под условным названием «Победители» («Die Sieger»). Откуда Вагнер узнал, что время способно превращаться в пространство?)

И если время способно превращаться в пространство, способно ли пространство превращаться во время?

В книге «Миф и реальность» Мирчи Элиаде есть глава, которая называется «Время можно преодолеть». Преодоление времени – основная цель мистических и сакральных ритуалов. Жирный Лошадник заговорил на языке, бывшем в ходу две тысячи лет назад, на языке, на котором писал святой Павел.

Здесь время превращается в пространство.

Жирный рассказал мне и еще об одном случае встречи с Богом. Однажды весь ландшафт Калифорнии 1974 года растаял, а вместо него проявился Рим первого века нашей эры. Какое-то время Жирный видел оба пейзажа. Это было вроде эффекта наложения в кино. Или на фотографии. Почему? Как? Бог многое объяснил Жирному, здесь же ограничился одним утверждением. Он в дневнике под номером 3: