Города - Райман Джефф

Солдаты заставляли себя жить в будущем, в том, что наступит после их победы. Каждую секунду они переживали как воспоминание, как нечто предварительное. Лондонцы же — люди-крысы, превратившиеся в паразитов, — напротив, жили исключительно в настоящем, которое внушало им страх. Шолл же не знал, в каком мгновении истории живет он сам — он и немногие ему подобные. Он чувствовал себя выпавшим из времени.

В некоторых частях Лондона солдаты, по-видимому, испытывали давление сил, толкавших их к вождизму, и относились к этому давлению с неуместным благодушием. Они выглядывали из своих укрепленных складских помещений или подвалов и весело приветствовали напуганных и изголодавшихся горожан, приглашая внутрь. Несколько ранее, хотя и не очень еще давно, Шолл провел какое-то время с армейским подразделением, разбившим свой лагерь на Рассел-сквер, в помещении, некогда служившем общежитием для иностранных студентов. Солдаты превратили его в казарму, расклеили на досках объявлений, поверх рекламных объявлений о лыжных турах и уроках итальянского языка, списки личного состава и расписания дежурств. Они высовывались с верхних этажей, приветствовали немногочисленных перепуганных местных жителей криками, а женщин — восхищенным свистом.

Они упорно старались связаться с каким-то центральным командованием, с каким-то бункером или комитетом; но высшее начальство отсутствовало или хранило молчание. С солдатами находились четверо штатских (Шолл в их числе), над которыми те беззлобно посмеивались и которых пытались тренировать. Старший офицер, молодой человек из Ливерпуля, большую часть времени лишь улыбался своим подчиненным; но Шолл, имевший привычку бродить далеко за полночь, слышал, как он стенал в эфир, пытаясь вступить в контакт с Ливерпулем. Он сказал Шоллу, когда тот покидал казарму: «Черт меня возьми, приятель, если я что-нибудь знаю», — как будто Шолл задал ему вопрос.

Некоторые части расквартировались в роскошных домах Кенсингтона, казалось, господствовавшими над окрестностями. Они никак не были связаны с прохладными садами, находившимися в частном владении, или с белыми фасадами высоких зданий улицы. Даже там, где война тронула сооружения, где дома пострадали от пожаров, где стены были исцарапаны пулями или где вражеские удары превратили строительный материал в нечто иное, районы казались спокойными, а настроение солдат можно было назвать скорее неуверенным, нежели агрессивным.

В Бермондси, в Саутуарк-парке расположились остатки какой-то боевой части. Это произвело впечатление на Шолла. Захватчики, голубки и другие хищники, вторгшиеся вместе с ними в Лондон, сосредоточили свои удары на улицах и задворках. Они, как успел заметить Шолл, избегали парковых зон. Однако, несмотря на это, а также на очевидное вроде бы преимущество, солдаты Лондона по большей части игнорировали зеленые районы города. Шолл думал, не находятся ли они в плену своей подготовки к «городскому театру военных действий»; возможно, они были бы не в состоянии выполнять задачу, не будь у них возможности отступления на боковые улицы и под прикрытие заброшенных зданий.

Шолл приблизился к лагерю в Бермондси в надежде обнаружить там нечто отличное от пронизанной нервозностью ежедневной рутины. Так и произошло, но это уже не принесло ему пользы. Когда он подходил, пулеметы начали кромсать кусты рядом с ним. Он лежал там, где сразу залег, наполовину спрятавшись за деревом, но сознавая при этом, что ствол не защитит его от очередного нападения.

— Убирайся! — раздался голос из громкоговорителя. На искореженном танке над развороченной снарядами землей, окружавшей лагерь, стояла фигура в камуфляжной форме. — Убирайся из нашего лагеря, ублюдок!

Шолл ретировался. Он понимал, что земляные воронки, среди которых разместились солдаты, не являются свидетельствами выигранной большой кровью битвы. Это — рубеж, которого смогли достигнуть перепуганные лондонцы в своих попытках присоединиться к охваченным паникой и паранойей войскам и где они были разбиты.

Месяц ушел у Шолла на поиски нужных людей. Днем он перемешался по городу в автобусе, когда тот был еще на ходу, а потом пешком, не обращая внимания на опасности. Иногда до него доносились звуки столкновений между лондонцами и врагами или бандами людей; иногда стычки проходили близко, но, как правило, в одном или двух кварталах, где-то за углом, вне зоны видимости.