Град обреченный - Стругацкие Аркадий и Борис

– Пан Кацман, – заявил старик, – я вполне допускаю, что вы и сами не знаете ничего об этом своем роковом проступке!

– Возможно, возможно, – легко согласился Изя. – Судя по твоему виду, – обратился он к Андрею, – ты побывал в Красном Здании. Ну, и как тебе там?

И вот тут Андрей окончательно пришел в себя. Словно лопнула и растаяла эта липкая полупрозрачная пленка кошмара, утихла боль в голове, теперь он резко и ясно различал все вокруг себя, и Главная улица перестала быть мглистой и туманной, и полицейский с мотоциклом вовсе, оказывается, не спал, а прохаживался по тротуару, светя красным огоньком сигареты и поглядывая в сторону скамейки. «Господи, – подумал Андрей почти с ужасом. – Что я здесь делаю? Я ведь следователь, время ведь уходит, а я занимаюсь здесь болтовней с этим психом, а ведь здесь Кацман… Кацман? Он-то как здесь оказался?»

– Откуда ты знаешь, где я был? – спросил он отрывисто.

– Нетрудно догадаться, – сказал Изя, хихикая. – Ты бы посмотрел на себя в зеркало…

– Я тебя серьезно спрашиваю! – сказал Андрей, повышая голос.

Старик вдруг поднялся.

– Спокойной ночи, панове, – произнес он, плавно подвигав котелком над головой. – Добрых сновидений.

Андрей не обратил на него внимания. Он смотрел на Изю. А Изя, щипля бородавку и слегка подпрыгивая на месте, смотрел вслед удаляющемуся старичку, осклабясь до ушей и уже заранее давясь и кряхтя.

– Ну? – сказал Андрей.

– Какая фигура! – с восхищением прошипел Изя. – Ах, какая фигура! Ты дурак, Воронин, ты как всегда ничего не знаешь! Ты знаешь, кто это такой? Это же знаменитый пан Ступальский, Иуда-Ступальский! Он выдал гестапо в Лодзи двести сорок восемь человек, дважды его уличали, дважды он как-то выкручивался и подставлял вместо себя кого-нибудь другого. Уже после освобождения его окончательно прищучили, судили судом скорым и правым, но он и тут вывернулся! Господа Наставники сочли полезным вынуть его из петли и переправить сюда. Для букета. Здесь он живет в сумасшедшем доме, изображает психа, а сам продолжает активно работать по своей любимой специальности… Ты думаешь, он случайно оказался здесь, на скамеечке, как раз рядом с тобой? Знаешь, на кого он теперь работает?

– Заткнись! – сказал Андрей, усилием воли раздавив в себе привычное любопытство и интерес, которые одолевали его во время Изиных рассказов. – Меня все это не интересует. Как ты здесь оказался? Откуда, черт возьми, ты знаешь, что я был в Здании?

– А я и сам там был, – спокойно сказал Изя.

– Так, – сказал Андрей. – И что же там происходило?

– Ну, это тебе видней, что там происходило. Откуда мне знать, что там происходило с твоей точки зрения?

– А что там происходило с твоей точки?

– А вот это уж тебя совершенно не касается, – сказал Изя, поправляя на коленях свою объемистую папку.

– Папку ты взял там? – спросил Андрей, протягивая руку.

– Нет, – сказал Изя. – Не там.

– Что в ней?

– Послушай, – сказал Изя. – Какое тебе дело? Что ты ко мне привязался?

Он еще не понимал, что происходит. Впрочем, Андрей и сам еще не вполне понимал, что происходит, и лихорадочно раздумывал, как действовать дальше.

– А знаешь, что в этой папке? – сказал Изя. – Я раскопал старую мэрию, это километрах в пятнадцати отсюда. Копался там весь день, солнце погасло, темнотища, как у негра в заднице, никакого освещения там, сам понимаешь, уже лет двадцать нету… Плутал я там, плутал, еле выбрался на Главную – кругом развалины, дикие голоса какие-то орут…

– Так, – сказал Андрей. – Ты что, не знаешь, что в старых развалинах рыться запрещено?

Азартное выражение исчезло из глаз Изи. Он внимательно посмотрел на Андрея. Кажется, он начал понимать.

– Ты что, – продолжал Андрей, – инфекцию в Город затащить хочешь?

– Что-то мне твой тон не нравится, – сказал Изя, криво улыбаясь. – Как-то ты не так со мной разговариваешь.

– А ты мне весь не нравишься! – сказал Андрей. – Ты зачем мне голову забивал, будто Красное Здание – это миф? Ты же знал, что это не миф. Ты же мне врал. Зачем?

– Это что – допрос? – спросил Изя.

– А ты как думаешь? – сказал Андрей.

– Я думаю, что ты себе голову сильно зашиб. Я думаю, тебе надо умыться холодненькой водичкой и вообще прийти в себя.

– Дай сюда папку, – сказал Андрей.

– А пошел ты на хер! – сказал Изя, вставая. Он сильно побледнел.