Чернее черного - Мантел Хилари

Включился фонарь, из «Хокинса» донесся грохот музыки. Вокруг ни души. Она заглянула в кабину одного грузовика: пусто. В другой кабине тоже никого не было, зато в кузове лежало что-то большое, неправильной формы, завернутое в серое одеяло и перевязанное бечевкой.

Она вздрогнула и вернулась в дом. Когда она проснулась наутро, грузовики исчезли.

Чьи они были, гадала Эл. Не выглядели ли они несколько старомодно? Она не особо разбиралась в марках машин, но что-то в их очертаниях говорило, что они родом из ее детства.

— Колетт, — попросила она, — когда пойдешь в «Сейнсбериз», захвати автомобильный журнал, хорошо? Такой, где много-много фотографий самых разных машин, — По крайней мере, я смогу исключить современные модели, подумала она.

— Издеваешься? — возмутилась Колетт.

— Почему? — не поняла она.

— Гэвин!

— Попалась! Я же говорила, что ты все время о нем вспоминаешь.

Позже она переживала, что расстроила Колетт. Я не хотела ее обидеть, убеждала она себя, я просто не подумала. Что до грузовиков, возможно, они были призрачными, но чьими? Иногда она вскакивала по ночам, чтобы посмотреть в лестничный иллюминатор на Адмирал-драйв. Вокруг детской площадки в глубоких ямах светили предупредительные огни. Точно жилища первобытных людей, зияли отверстия гигантских труб; одинокий глаз луны таращился на них с небес.

Колетт находила ее у иллюминатора, напряженную и замерзшую. Находила и отводила обратно в постель; ее прикосновение напоминало прикосновение призрака, лицо ее было пустым, шаги — бесшумными. Днем и ночью аура Колетт была пятнистой, дымчатой. Когда она уходила куда-то и Элисон обнаруживала в доме следы ее пребывания — сброшенную туфлю, браслет, резинку для волос, — она недоумевала, кто она и как сюда попала. Я пригласила ее? Если так, то зачем? Она думала о Глории и миссис Макгиббет. Она гадала, не исчезнет ли Колетт однажды так же внезапно, как исчезли они, не растает ли в пустоте, оставив после себя лишь обрывки разговоров и слабый теплый след в воздухе.

Им дана была передышка. Время еще раз обдумать. Остановиться. Заново оценить. Перед ними маячил средний возраст. Сорок — это новые тридцать, повторяла Колетт. Пятьдесят — новые сорок. Старение — новая юность, болезнь Альцгеймера — новые прыщи. Иногда они сидели за бутылкой вина и говорили о своем будущем. Но им было сложно планировать его, как планируют обычные люди. Колетт казалось, что Эл, возможно, утаивает информацию, информацию об их будущем, которой вполне могла бы поделиться. На свои вопросы об этой жизни и следующей она получала ответы, которые никоим образом не удовлетворяли ее; и она всегда придумывала новые. Но что поделаешь? Приходится искать компромисс. Некоторые вещи следует принимать как должное. Нельзя каждый день почем зря беспокоиться о теории жизни, надо приниматься за практику. Может, мне заняться каббалой, сказала Эл. Кажется, это нынче модно. Колетт откликнулась, может, мне заняться садоводством? Посадим пару кустов, теперь, когда Моррис больше не сможет прятаться за ними. Мишель и Эван упорно намекают, что мы должны что-то сделать с задним двором. Хотя бы пару плиток положить.

— Они продолжают спрашивать меня о погоде, — пожаловалась Эл. — Бог знает почему.

— Наверное, просто потому, что они англичане, — невинно предположила Колетт. Она склонилась над «Желтыми страницами». — Позвонить в какую-нибудь фирму, что ли? Только не в ту, которая прислала идиота, что не умел включать газонокосилку.

— Соседи до сих пор считают нас лесбиянками?

— Думаю, да. Надеюсь, это портит им все удовольствие от новых домов, — добавила она.

Она позвонила в фирму, занимающуюся обустройством садов. Пару плиток, чтобы меньше травы стричь, подумала она. Ее мечты не простирались за пределы избавления от части еженедельных обязанностей. Колетт строго следила за мечтами. Если она позволит себе думать о жизни в целом, то почувствует пустоту, голод — словно тарелку выхватили у нее из-под носа, прежде чем она доела.

Между тем Эван перегнулся через забор, наблюдая, как она стрижет траву. Она гадала, не смотрит ли он на нее с похотью, но, обернувшись, увидела в его глазах лишь сочувствие.

— Иногда я думаю, может, положить искусственный дерн? — сказал он. — А ты? Говорят, сделали автоматическую газонокосилку, которую можно самому запрограммировать. Но что-то мне кажется, ее не скоро выкинут на рынок.