Одной ногой в могиле - Фрост Джанин

Одного взгляда на лицо Дона хватило для доказательства. Я покачала головой:

— Ты никогда мне не поверишь? Слушай, я устала, давайте кончать. Джэн и Макс еще живы, но никого из нас они больше не потревожат. Это ясно. По закону носферату Кости теперь мой… э-э… муж.

Дон, как безумный, терзал кончик брови:

— Что?!

Я наскоро объяснила суть закона и пожала плечами:

— С человеческой точки зрения я по-прежнему одинока. Но для любого неумершего я замужем за Кости — точка. Прости, Дон, что не смогла передать Максу твоих наилучших пожеланий, но рано или поздно я до него доберусь. Обещаю.

На меня взглянули те же серо-стальные глаза. Наконец Дон слабо улыбнулся:

— Я сделал для Макса все, что мог, — послал ему тебя.

— Надо обсудить еще кое-что, — неожиданно для меня заговорил Кости.

— Давай, только покороче. Я уже стоя сплю.

— Вчера Тэйт сказал мне, что ваш друг, умирая, выпил вампирской крови. Это очень важная подробность.

Я устало нахмурилась:

— Почему? Она же не превратила его в вампира. Он сделал максимум несколько глотков. Мы похоронили его на третий день, и, поверь мне, он был мертв.

— Все верно, если речь идет о вампирах или людях. Но есть и другие виды, не правда ли?

Мы все тупо уставились на него. Кости примирительно хмыкнул:

— Я уже говорил, что вампиры и вурдалаки — расы-сестры. Ты знаешь, как рождается вампир: у человека выпивают кровь, пока он не оказывается на краю смерти, а потом дают вволю напиться крови вампира. Превращение в вурдалака в чем-то похоже. Надо смертельно ранить человека, потом дать ему выпить крови вампира, но не достаточно для спасения жизни. После смерти вурдалак вынимает человеческое сердце и меняет его на свое. Гуль может жить и с вырванным сердцем, поэтому единственный способ его убить — обезглавить. После обмена сердцами надо полить пересаженное сердце вампирской кровью. Она его… за неимением лучшего термина, скажем, активирует, и рождается новый вурдалак.

Я поняла его мысль. В моей памяти мелькнуло лицо Родни, когда он вчера вечером, переглянувшись с Кости, сказал: «Трудновато». Он имел в виду не смерть Дэйва, а шанс его возродить!

— Кости, Дэйв мертв уже не один месяц. Зарыт в землю; уже после того, как тело накачали формальдегидом. Ты хочешь сказать, это возможно? О господи!

— Возможно, но хотите ли вы этого? Он останется вашим другом, сохранит все воспоминания и черты личности, кроме одной: в выборе пищи. Чаще всего вурдалаки едят сырое мясо, но время от времени им нужно разнообразить диету, и вы знаете чем.

— Иисусе, — пробормотал Тэйт.

Я мысленно с ним согласилась. Аппетит сразу пропал.

— Попробуйте на минуту подавить инстинктивное отвращение, — продолжал Кости. — Обычно я отказываюсь участвовать в превращении человека без его согласия, но поскольку он не может высказать своего мнения, я спрашиваю всех вас. Вы были его друзьями. Что, по-вашему, он выбрал бы: остаться мертвым в могиле или… встать из нее?

Значит, можно вернуть Дэйва — он будет ходить, говорить, отпускать шуточки… Усталость моя вдруг куда-то испарилась.

— Надо решать сразу? — спросил Дон.

Кости кивнул:

— Как правило, возрождение осуществляется сразу после смерти. Причины очевидны — каждый день, проведенный в земле, уменьшает шансы. Сейчас на то, чтобы его поднять, уйдет много сил. Родни предложил стать его старшим, Котенок, но из-за дела с Джэном он спешит покинуть город. У него есть своя линия, поэтому мое покровительство на него не распространяется. Родни уверен, что Джэн может отыграться на тех, кого некому защитить. Завтра он уезжает, так что времени на размышления нет. Если что-то делать, то нынче ночью.

— А что будет с Дэйвом после отъезда твоего друга? — деловито спросил Дон. — Он уедет с ним?

Кости отмахнулся:

— Необязательно. Я могу взять его на себя. Вампиры тысячелетиями становились приемными родителями вурдалаков, и наоборот. Я же говорю: расы-сестры. Несколько недель на привыкание, и получите его обратно, как новенького, даже еще лучше.

— Что, если мы согласимся и ты это сделаешь, а Дэйв решит, что лучше быть мертвым, чем неумершим? Что тогда? — Кажется, эта мысль причиняла Тэйту мучительную боль.

Мне она тоже пришла в голову.

— Тогда его желание исполнится, — мягко ответил Кости. — Он уже мертв и, если захочет вернуться, вернется. Я приду к могиле с мечом и все сделаю быстро.