Чудовищ нет - Бурносов Юрий Николаевич

ОТ АВТОРА

Друг мой читатель!

Прежде всего я прошу прощения у тебя за то, что слишком затянул с завершением романа «Чудовищ нет». Его судьба оказалась довольно запутанной: вначале я планировал сделать две книги, потом – одну (памятуя о неких треволнениях вокруг «Чисел и знаков», которые кое-кто хотел бы видеть не трехтомником, а одной книгой), потом – снова две… В итоге все равно получилась одна, зато собою потолще.

Писать «Чудовищ» я начал очень давно – когда мне в руки попало старое кэдменовское издание Клайва Баркера. Помните, в суперобложке, с ужасным переводом? Именно строки из «Ночного народа», взятые одним из эпиграфов к «Чудовищам», стали первым толчком – точно так же, как в «Числах и знаках» отправной точкой был огонек в лесу, увиденный из пустого купе ночного поезда.

О чем будет роман, я, когда начинал его, еще не знал. Красная «Волга» со сверкающими хромом деталями, девочка-демон появились значительно раньше, чем Иван Иванович Рязанов и мятущийся Достоевский, а уж стрельба в подвале недостроенного дома и вовсе взялась из давнишнего незавершенного романа «Убийца птиц и мелких животных» (образца аж 1992 года). Я не скреб по сусекам – просто все, что нужно, к месту вспомнилось и пригодилось.

Отдельно хочу заметить, что к народовольцам я лично отношусь вполне спокойно и даже с симпатией. Но в том и интерес – писать «от противного», представить, как думает и что чувствует человек с полярно иными взглядами. Поэтому у меня получился Иван Иванович Рязанов. Он тоже вырос не сам по себе: в 1988 году я сочинил стихотворение (баловался я тогда такими глупостями, стыдно сказать), которое начиналось так:

• Марксист Иван Рязанов
• Приехал из Лозанны,
• И надо ж, рассудил Господь
• Бедняге заболеть.
• И помер он от глотошной, —
• Был вызван околоточный,
• С тем чтобы констатировать
• Случившуюся смерть.

Там дальше было еще много всякого, и я даже читал это стихотворение, когда поступал на литфак Брянского пединститута, на что мне сказали, что здесь учат не на журналистов и писателей, а на учителей русского и литературы. Поздравляю господ соврамши: из меня получился как раз журналист и писатель! Еще, помню, спрашивали меня, что такое «глотошная» и «околоточный». Я ответил, а вы, если не знаете, «более подробно смотрите в Интернете», как пишет переводчик Вебер.

Простите, отвлекся; хотел сказать, что ни от марксиста, ни от глотошной не сохранилось ничего, а вот имя и фамилия остались.

Исторический роман я писать не собирался, однако был тщателен в деталях, хотя, вполне возможно, что-то и упустил – я все же не специалист. Надеюсь все же, что историческая часть у меня получилась достаточно аутентичной, ибо насчет части современной я волнуюсь куда меньше – писать о том, что видишь из окна, всегда легче.

Возвращаясь к сложной судьбе «Чудовищ» («сложная судьба» —сразу представляются злые цензоры и отсутствие свободы творчества, да только не было их; если уж начистоту, то мне вообще всегда казалось, что наличие цензуры при Советах литературе было только на пользу, все-таки большинство тогдашних книг можно читать без скрежета зубовного, в отличие от сочинений современных), могу добавить, что за время его написания появилось множество различных фантастических произведений о вампирах. «Про вампиров» изначально были и «Чудовища», но примерно в середине процесса я переделал – это и «притормозило» меня – сюжет на «демонический», дабы не попасть в поп-струю. Кроме того, кто такие вампиры, как не демоны крови?

И получилось к лучшему.

Можете начинать искать пропавших лошадей (помните историю с «Числами и знаками»?), выдумывать сравнения и глумиться над «скомканными финалами». Только не забудьте на ночь посмотреться в зеркало, а еще лучше – приглядитесь, не стоит ли кто у вас за спиной… И что это там такое в темном углу комнаты? А еще лучше – почитайте свежую газету. И вы поймете, что демоны давно уже здесь.

И они, возможно, в очередной раз победили.

Юрий Бурносов