Дорожные работы - Кинг Стивен

Но знавали мы здесь много радостей…

Я понимаю, о чем ты думаешь, Фред. Радости — что такое «много радостей»? Радости, печали — все это ерунда, Фредди. По большому счету. Барбекю на заднем дворе летним вечером, когда все навеселе, но не пьяны. Караваны автомобилей, на которых мы отправлялись смотреть, как играют «Мустанги». Паршивые «Мусти» — не могли обыграть «Пэтс» даже в тот год, когда на них ставки один к двенадцати принимали. Приглашения на ужин, походы в гости. Гольф на вест-сайдском поле. Поездки с женами в Пондерозу, катание на картингах. Помнишь, как Билл Стауффер проломил какой-то забор и въехал на своем автомобильчике прямо в чей-то бассейн?

Угу, Джордж, помню. Мы смеялись до упаду. Но только сейчас, Джордж, мне не…

Так что, по-твоему, Фред, можно тогда бульдозеры сюда завозить? Сровнять весь наш район с землей. А потом возвести новый, в Уотерфорде, где вплоть до этого года одни пустыри были? И что там будет? Безликие коробки? Пластиковые трубы, замерзающие каждую зиму? Пластиковые деревья? Пластиковый район? И все потому, что какому-то умнику втемяшилось в башку проложить свою дурацкую автостраду именно здесь, а посоветовавшись со своей секретаршей, он узнал, что и подружка секретарши горячо поддерживает этот проект, потому что приятелю подружки сейчас очень неудобно ставить автомобиль… Допустим, ты живешь на Лиловой аллее, которая пересекается с переулком Тополей. Или возьми улицу Вязов, улицу Дубов, улицу Кипарисов или улицу Сосен. Здесь в каждом доме есть своя ванная на первом этаже, туалет на втором, да еще и камин в восточном крыле. А теперь представь только, что, возвращаясь домой, ты вдруг видишь, что дома-то твоего и след простыл.

Но, Джордж…

Помолчи, Фред. Не слышишь разве, что я разговариваю? А куда подевались твои друзья и соседи? Может, вы не так уж и дружили с ними, но хоть люди были знакомые. А теперь — к кому ты за кофе или за сахаром обратишься, если вдруг нужда возникнет? Тони и Алисия Лэнг уже в Миннесоте, потому что, узнав о неизбежном переезде, Тони сам попросил перевести его в другой филиал. Хобарты уже в Норт-Сайд перебрались. Хэнк Альберт переехал в Уотерфорд, однако, вернувшись домой после подписания бумаг, он скорее походил на человека в клоунской маске. Я ведь видел его глаза, Фредди. Он напомнил мне мученика, которому только что ампутировали ноги, а он прикидывается довольным — ведь на протезах не придется ногти подстригать или мозоли смазывать. Итак, мы переедем, и что с нами дальше будет? Что мы там будем делать, незнакомая для всех супружеская пара, коротающая время в чужом доме? Доживать свой век — вот что. Терпеливо дожидаться старости и смерти. Сорок лет, Фредди, — это конец молодости. Точнее, даже тридцать, но сорок — тот возраст, когда перестаешь обманывать сам себя. Нет, Фредди, я не хочу стареть в чужом доме.

Он снова плакал. Сидел в машине и плакал, как ребенок.

Джордж, но ведь по большому счету дело вовсе не в автомагистрали и не в переезде. Уж я-то знаю, что тебя тревожит.

Замолчи, Фред, я тебя в последний раз предупреждаю.

Но Фред не унимался, и это был дурной признак. Как ему обрести покой, если он и с Фредом-то справиться не в состоянии?

Все дело в Чарли, верно, Джордж? Ты просто не хочешь хоронить его во второй раз.

— Да, дело в Чарли, — произнес он, не узнав собственного голоса, искаженного слезами. — И еще во мне. Я не могу. Я и правда не могу…

Повесив голову, он разрыдался. Лицо его исказилось, он тер глаза руками; точь-в-точь как ребенок, только что обнаруживший, что любимый леденец провалился сквозь прореху в штанах.

Пустившись наконец снова в дорогу, он чувствовал себя разбитым и опустошенным. Но спокойным. Абсолютно спокойным. Он даже без трепета смотрел на темные дома по обеим сторонам улицы; дома, прежние обитатели которых уже переехали в другие районы.

Мы сейчас живем на кладбище, подумал он. Мы с Мэри. Как Ричард Бун в фильме «Я хороню живых». У Арлинов свет еще горел, но уже пятого декабря они съезжали. Навсегда. А Хобарты переехали в прошлый уик-энд. Пустые дома. Пустые глазницы окон в пустых же черепах.

Подъезжая к дому (Мэри была наверху — он видел неяркий отблеск ее торшера), он вдруг подумал о словах Тома Грейнджера, сказанных пару недель назад. Он поговорит об этом с Томом. В понедельник.

Он сидел перед цветным телевизором, глядя на игру «Мустангов» с «Чарджерами» и потягивая любимый коктейль — смесь «Южного комфорта» и севен-апа. В третьей четверти «Чарджеры» были впереди: 27 на 3. Ракера перехватили трижды. Потрясная игра, да, Фред? Это точно, Джордж. Просто не представляю, как ты выдерживаешь такое напряжение.

Мэри спала у себя наверху. За уик-энд немного потеплело, а сейчас снаружи моросил легкий дождик. Он и сам уже клевал носом. Три коктейля кряду как-никак осушил.

В игре наступил перерыв, и на экране тут же дали рекламу. Бад Уилкинсон предупредил всех о катастрофических последствиях надвигающегося энергетического кризиса и предложил срочно обзаводиться солнечными батареями. Он также напомнил, чтобы люди не забывали задвигать печные заслонки; если, разумеется, они не собирались сжигать мотыльков или поджаривать ведьм, бороздящих на метлах ночное небо. В конце рекламного ролика на экране высветилась эмблема компании, которая его выпустила, — тигр со счастливой мордой выглядывал из-за щита, на котором было написано:

ЭКССОН

По его мнению, день, когда компания «Эссо» сменила свое название на «Экссон», должен был стать для всех дурным предвестником надвигающихся тягот. «Эссо» само слетало с языка, нежно и ласково. «Экссон» напоминало имя какого-нибудь вождя с планеты Тьмутаракир.

— Экссон требует, чтобы все земляне сложили оружие, — торжественно произнес он. — Повинуйся, землянин. Не вздумай сопротивляться, жалкий червь.

Он фыркнул и смешал себе еще один коктейль. Ему даже не пришлось вставать; бутылка «Южного комфорта», двухлитровая бутыль севен-апа и пластмассовое ведерко со льдом стояли на маленьком круглом столике буквально у его локтя.

Игра возобновилась. «Чарджеры» нападали. Хью Феднак, основной разыгрывающий «Мустангов», перехватил мяч и переправил в линию нападения. «Мустанги» продвинулись вперед на шесть ярдов. Такие дела, как справедливо подметил Курт Воннегут. Он прочитал все его книжки. В первую очередь они поразили его своим юмором. Но вот на прошлой неделе по телевизору передали, что в школе города Дрейк, Северная Дакота, устроили публичное сожжение книги Воннегута «Бойня номер пять», посвященной тому, как союзники разбомбили Дрезден. Забавное совпадение, да?

Послушай, Фред, и почему эти ублюдки не решили продолжить свою вонючую автостраду через Дрейк? Держу пари, что им бы там понравилось. Прекрасная мысль, Джордж. Почему бы тебе не черкануть об этом в газету? Пошел ты в задницу, Фред!

«Чарджеры» реализовали очередную попытку и повели уже 34:3. Девчонки из группы поддержки запрыгали, вертя в воздухе оголенными ягодицами. Он погрузился в дремоту и уже не мог бороться с Фредом, который, воспользовавшись его беспомощностью, принялся назойливо приставать.

Послушай, Джордж, поскольку сам ты не соображаешь, что творишь, я тебе сейчас все сам растолкую. По полочкам разложу. (Отстань, Фред.) Во-первых, срок опциона стремительно истекает. В среду Том Макан заключит сделку с этим ирландским отродьем Патриком Монаханом. В среду днем или в четверг утром огромный плакат с надписью ПРОДАНО взметнется над воротами фабрики в Уотерфорде. Если кто-то из прачечной его увидит, ты еще можешь чуть-чуть отсрочить минуту расплаты, заявив: «Разумеется, продано. Нам». Но если Орднер проверит — тебе крышка. Впрочем, вполне возможно, что проверять он не станет. Однако (Фредди, ну отстань же наконец) в пятницу появится новая вывеска. На ней будет вот что:

МЕСТО СТРОИТЕЛЬСТВА НОВОЙ ФАБРИКИ

ОБУВЬ ТОМА МАКАНА

Смотрите, как бурно мы развиваемся!

В понедельник утром тебя уволят. Лично я уверен, что тебя вышибут еще до первого же перерыва на кофе. Часов в десять. Тебе придется отправиться домой и признаться в содеянном Мэри. Не представляю, что за этим последует. Учитывая, что автобус до твоего дома идет пятнадцать минут, думаю, что в половине одиннадцатого вашему двадцатилетнему браку может настать конец. И ведь тебе придется еще выдумать какую-то причину для Мэри. Можно, конечно, отложить страшную сцену, напившись или прикинувшись невменяемым, но рано или поздно — Фред, да заткнись ты наконец, скотина чертова! — но рано или поздно тебе придется объяснить ей, почему ты лишился работы. Ох и попотеешь же ты! Дело в том, Мэри, что Дорожное управление собирается через месяц сровнять нашу прачечную на улице Елей с землей, а я облажался и не успел подобрать для нее новое здание. Просто я думал, что история с автострадой номер 784 это обычный ночной кошмар и я вот-вот проснусь… Да, Мэри, я подобрал нам для переезда фабрику — да, да, в Уотерфорде, — но что-то мне помешало довести дело до конца. Какие убытки понесет от этого «Амроко»? О, ну миллион, а то и полтора, в зависимости от того, сколько времени им потребуется на поиск нового здания и подбор новых клиентов.