Договор с вампиром - Калогридис Джинн

Вместо дождя сквозь прорехи в облаках начало пробиваться неяркое солнце. Я решил немедля расправиться с В. Вокруг меня вдруг начал клубиться туман, а спустя пару минут он побелел и стал приобретать очертания человеческой фигуры. Я посчитал это обыкновенным trompe l'oeil^[38], вызванным утомлением, и не обратил на странное явление особого внимания. Но затем раздался знакомый взволнованный шепот:

– Каша!

Лошади беспокойно зафыркали и начали бить копытами.

Я поднял голову. Передо мной, нервно теребя складки погребальных одежд, стояла Жужа. Она помолодела и выглядела двадцатилетней девушкой, но не такой, какой была в свои двадцать лет. Ее тело утратило все следы присущих ей тогда уродств и завораживало безупречностью пропорций, вот только сверхъестественное сияние ее кожи померкло при утреннем солнце. Движения сестры были изящными и настолько человеческими, что у меня перехватило дыхание. Я смотрел в ее живые, умные глаза, из которых исчез кровожадный звериный огонь. Правда, они сохраняли непривычный для меня золотистый оттенок, но основным цветом все равно остался карий. Я узнал глаза моей дорогой умершей сестры.

Ее щеки были мокрыми от слез.

– Жужа! – прошептал я и закрыл глаза, опасаясь за свой рассудок.

Когда я открыл их вновь, видение никуда не пропало. У меня закружилась голова, и я даже покачнулся.

– Каша, – уже настойчивее повторила Жужанна и дотронулась до моей руки.

Я вздрогнул: рука была холодная как лед. Жужа тоже вздрогнула, увидев принадлежавшее Иону распятие, которое я вытащил из кармана и положил на ладонь. Она отпрянула, как от раскаленного железа.

– Я ждала, когда ты спустишься сюда, где она не сможет нас подслушать. Каша, мне нужно срочно с тобой поговорить! Ты даже не представляешь, что он замышляет! Я должна тебя спасти! Только давай отойдем в тень, мне тяжело стоять на солнце.

Я не двигался. Жужанна протянула ко мне руку, словно желая подбодрить и помочь, однако распятие не пускало ее. Держась на расстоянии, мы перешли в тень, которую отбрасывали стены замка. Там Жужанна попыталась меня обнять, но беспомощно уронила руки, отталкиваемая силой креста. И в то же время я не чувствовал, чтобы она стремилась подчинить меня своей воле.

– Каша, – произнесла она тихим, полным отчаяния голосом. – Я знаю, прошлой ночью ты был... там. Ты видел, как я пила кровь.

– Я видел, как ты погубила женщину.

Ее веки опустились. Жужанна не посмела встретиться со мной взглядом, но тем не менее вины в ее голосе я не ощутил.

– Да, я погубила ее. Но у меня не было выбора. Тебе не знакомы ни этот голод, ни эта боль. Я была сама не своя... Я и сейчас сама не своя... не та, какой была, и тут уже ничего не изменишь. Я не собираюсь околдовывать тебя или как-то подчинять себе. Я хочу тебе помочь, и поэтому, Каша, ты должен позволить мне тебя укусить. Ты должен позволить мне сделать тебя таким же, как я! В этом – твое единственное спасение, иначе все, что случилось с нашим несчастным отцом, повторится и с тобой!

Я заслонился от нее распятием. Удивительно, но крестьянские легенды не лгали: маленький золотой крестик оказался надежной защитой. Как жаль, что я не догадался вынуть его вчерашней ночью и спасти фрау Мюллер от... существа, стоявшего передо мной. Я недоумевал: как ее теперь называть? Сестрой, как и раньше? Вампиршей?

Жужанна поморщилась и, вскинув руки, попыталась загородиться от распятия, но не рассердилась.

– Уходи, – потребовал я. – Возвращайся к нему, чудовище. Моя сестра умерла.

Она горько всхлипнула, но не ушла, хотя близость креста явно была для нее мучительной. Потом она несколько успокоилась, вытерла глаза рукавом своего погребального одеяния и заговорила. Такого решительного голоса я не слышал ни у Мери, ни у кого-либо из живых женщин.

– Каша, я была и остаюсь твоей сестрой. Да, теперь я – одна из тех, кого зовут неумершими, однако я не перестала быть Жужей. Пойми: смерть и то, куда мы переходим, меняет человека, но ненамного. Влад не особо изменился – он и при жизни был жестоким тираном. Напрасно ты назвал меня чудовищем. Тебя не удивляет, почему я пришла к тебе утром, втайне от него?

Я промолчал, но меня и в самом деле удивило появление Жужанны в столь неподходящее для вампиров время. Мое молчание немного ободрило ее, и она продолжала:

– Если надобность велика, Влад может передвигаться в любое время суток, но солнечный свет для него губителен. К тому же днем он не обладает такой силой, как вечером и ночью. Ему обязательно нужен отдых, в особенности после насыщения. Он значительно старше меня, и ему требуется больше времени для восстановления сил. Но я успела отдохнуть и пришла к тебе утром, когда наиболее уязвима, потому что доверяю тебе. Не думай, что тебе удалось бы справиться со мной. Я и сейчас сильнее тебя и могла бы управлять твоим разумом. Аркадий, ты должен выслушать и поверить!