Нектар краденой черешни - Калинина Наталья Дмитриевна

Лиза в ответ забренчала ложкой в чашке, разбалтывая сахар. Инга, хоть и сидела спиной к девочке, будто «увидела» ее: опущенный на чашку взгляд, чтобы скрыть в глазах всю гамму горьких детских чувств, вызванных несдержанным обещанием отца, подпертая ладонью щека, и отбивающая по стенкам чашки ритм отчаяния и обиды ложка…

– Лиза, прекрати! – Алексей, не выдержав слишком громкого звона, взвинченным тоном сделал замечание. Девочка лишь громче забренчала ложкой, грозя в конце концов расколоть чашку.

– Ты мне это назло делаешь? – Алексей уже говорил в полный голос, не стесняясь того, что привлекает внимание других посетителей кафе. – Так, у тебя есть пять минут, чтобы сходить в туалет и вымыть руки! Ровно через пять минут, без опоздания, ты возвращаешься сюда, и я отвожу тебя домой. И без твоих фокусов, поняла?

Инга мысленно посочувствовала девочке и подумала, что на месте той обязательно бы выкинула какой-нибудь «номер», например, заперлась бы в туалетной кабинке и проторчала там добрых два часа, чтобы еще больше позлить «папочку».

Послышался шум отодвигаемого стула: Лиза поднялась из-за стола и отправилась, как и велел «папочка», мыть руки. Инга, оглянувшись, посмотрела ей вслед. Глядя на ее обиженно ссутуленные плечики и стянутые в «хвост» высоко на затылке длинные волосы, она испытала неожиданное сочувствие к девочке.

– Что Вы ей пообещали и не выполнили? – Инга развернулась к Чернову и, не церемонясь, отбросив всякие вежливые «извините за вмешательство…», тихо спросила. Алексей, удивительно, не взорвался раздраженным «А какое Ваше дело?!», а, повернувшись к девушке, так же тихо и с явно слышимым в голосе чувством вины произнес:

– Пообещал, что весь сегодняшний день проведу с ней… Что не буду работать, а отведу ее в кафе, а потом – на пляж, собирать ракушки и камешки. Но меня срочно вызвали. Я не могу не поехать! И, думаю, задержусь допоздна. Но Лизке этого не объяснишь! Тем более что я вчера написал ей …клятву.

Он вздохнул и, спохватившись, что сделал недопустимое – показал свою слабость перед этой «фифой», запоздало огрызнулся:

– А Вам какое дело, вообще-то, до моих обещаний дочери? Сидите там себе и обедайте. Приятного аппетита, – и он невежливо отвернулся.

– Никакого дела! Абсолютно, – Инга, хоть он уже и не мог видеть, безразлично пожала плечами и после секундной паузы ровным тоном добавила:

– Только вот клятвы, тем более данные в письменном виде, стоит держать. По крайней мере, стараться.

– Послушайте! – Алексей, со скрипом сдвинув стул, резко обернулся. – Какое Вам дело до наших с дочерью отношений?! Я так понял – еще вчера – что абсолютно никакого!

– А я так поняла – тоже вчера – что Вы приходили ко мне за некоторой помощью. И хоть Вы не умеете просить… Впрочем, я в просьбах тоже особо не нуждаюсь, – Инга резко оборвала себя и, наклонившись к мужчине, тихо и ровно произнесла:

– Алексей, послушайте, Ваша девочка сейчас очень обижена и расстроена. Вы вчера дали ей обещание, которое не смогли сдержать, пусть в этом и нет Вашей вины. Но девочка уже настроилась на долгую интересную прогулку, а сейчас ей придется сидеть дома и ждать Вас до позднего вечера.

– И что Вы предлагаете? – Алексей усмехнулся – немного высокомерно, но словно за своим видимым высокомерием пытался скрыть наболевшее. Неразрешимый вопрос – как при таком ненормированном графике работы уделять дочери достаточно внимания…

– А давайте я сегодня погуляю с Лизой? Я, конечно, не Вы… Вряд ли девочку обрадует такая замена, но все же она не проведет остаток дня запертой в доме, а погуляет по пляжу, будет собирать камешки, как и хотела.

Алексей задумался. Предложение этой девицы давало какое-то решение и могло бы немного пригасить его конфликт с дочерью. Видно было, что он колебался, разрываемый двумя противоположными решениями – согласиться или дать этой девице отпор, как она ему вчера – «не Ваше дело!». И это колебание, отражаясь на лице, делало его лицо странным образом очень привлекательным. Черты значительно смягчились, даже квадратная нижняя челюсть уже не казалась такой массивной. Задумавшись, Алексей как мальчишка хлопал пушистыми ресницами, и Инга почему-то отметила про себя, что глаза у него – зеленые.

Украдкой рассматривая его лицо, она уже почти прониклась к Алексею симпатией, но уже следующим вопросом он все испортил:

– Сколько Вы за это хотите?

Инга недоуменно приподняла брови, и Алексей уточнил: