Тайный вампир - Смит Лиза Джейн

«Заткнись», – скомандовала Поппи своему внутреннему голосу. Вслух же она произнесла:

Почему Фил не должен знать о твоем приходе?

Джеймс бросил ветровку в кресло и сел на край кровати Поппи.

Понимаешь, я просто не хочу, чтобы нас прервали, – сказал он, словно извиняясь. – Как боли, npошли?

Прошли, – ответила Поппи. – Разве это не удивительно? Прошлой ночью они даже не разбудили меня, как обычно. И еще кое-что. Мне кажется, я… я начинаю читать чужие мысли.

Джеймс улыбнулся, совсем чуть-чуть, уголками губ.

Это хорошо, а то я волновался.

Он поднялся, чтобы включить музыкальный центр.

Я боялся, что вчера ты получила мало крови, – тихо сказал Джеймс. – Сегодня ты должна получить больше, в я тоже.

Поппи почувствовала внутренний трепет. Ее решимость испарилась, она по-прежнему боялась, но теперь уже последствий того, что они делают. Ее пугали изменения, которые происходили в ней самой.

Единственное, чего я не понимаю, почему ты не делал этого раньше, – она легко произнесла эти слова, но, выговорив их, осознала, что вопрос этот важный.

– Я хочу сказать, ты ведь делал это с Микаэлой и другими девушками, да?

Джеймс отвел взгляд, но ответил не раздумывая:

Я не обменивался с ними кровью, хотя и пил их кровь.

Но не мою.

Да, это так. Как тебе это объяснить?

Он взглянул на нее.

– Дело в том, Поппи, что кровь можно пить по-разному. Мы делаем это только, чтобы не умереть от голода. Так гласит Закон, и Старейшины строго следят за его соблюдением. При этом полагается испытывать только удовольствие от охоты. И это все, что я чувствовал… раньше.

Поппи кивнула, хотя и осталась недовольна этим ответом. Она не отважилась спросить, кто такие Старейшины.

Кроме того, это очень опасно. Если это делать с ненавистью, то можно убить человека.

Поппи стало почти смешно.

Ты не способен на убийство.

Джеймс пристально посмотрел на нее. На улице было облачно, и по комнате разливался тусклый белесый свет. Джеймс казался необычайно бледным, его глаза вновь приобрели серебристый оттенок.

– Я убил, – мрачно, без всякого выражения сказал Джеймс – Я убил человека. Мы не обменялись кровью, и этот человек не смог стать вампиром.

ГЛАВА 7

– Когда у тебя должна была быть причина, по которой ты этого не сделал, – просто сказала Поппи.

Джеймс так посмотрел на нее, что она вздрогнула.

– Я знаю тебя.

Она знала и понимала его, как никого на свете.

Джеймс отвел глаза.

– У меня не было причины, но были… смягчающие обстоятельства. Можно сказать, меня принудили. Но меня до сих пор мучают кошмары.

Джеймс казался печальным и усталым.

«Это царство одиночества, и оно полно тайн, – подумала Попп». – И Джеймс должен был хранить самый страшный секрет, хранить от всех, даже от нее».

– Это ужасно! – воскликнула Поппи, совершенно забыв о том, что их могут услышать. – Я хочу сказать, это ужасно: всю жизнь держать это в себе, никому не открыться, все время притворяться…

– Поппи! – Джеймс вздрогнул от охватившего его волнения. – Не надо…

– Не надо тебя жалеть? Он покачал головой.

– Раньше меня никто не понимал. Немного помолчав, он добавил:

– Как ты можешь волноваться за меня, когда с тобой самой случилось несчастье?

– Думаю, потому что ты мне не безразличен.

– А я думаю, что по этой же причине я обращался с тобой иначе, чем с Микаэлой или Жаклин.

Поппи смотрела на безукоризненные черты его лица, на шелковистые волны каштановых волос… и у нее перехватило дыхание. Скажи: «Я люблю тебя», беззвучно попросила она. «Скажи!»

Но пока их ничто не связывало. И Джеймс не подал виду, что понял ее. Он вдруг стал резким и деловитым.

– Нам лучше начать сейчас же, – сказал он, поднялся и задернул занавески. – Дневной свет уменьшает силу вампиров.

Поппи воспользовалась паузой, чтобы подойти к музыкальному центру. Звучала как раз голландская застольная песня. Под эту музыку, пожалуй, смогли бы плясать нидерландские шкиперы, но ее вряд ли можно было назвать романтичной. Поппи нажала на кнопку, и пространство комнаты заполнила печальная португальская мелодия.

Она задернула легкий полог кровати, и они с Джеймсом оказались в собственном маленьком мире, сумрачном и уединенном.

– Я готова, – тихо сказала она, и Джеймс наклонился к ней.

Даже в полутьме она чувствовала гипнотизирующее воздействие его глаз. Они казались окнами в другой мир, далекий и волшебный. «Мир ночных людей», – подумала она, и подняла подбородок, когда Джеймс заключил ее в свои объятия. В этот раз она ждала прикосновения его клыков, и оно показалось даже приятным. Но лучше всего было то, что их мысли снова слились в немой беседе. Чувство единения, целостности пронизывало ее подобно звездному свету. Она снова чувствовала, как они проникают друг в друга, сливаются воедино, растворяются… Она чувствовала, как ее пульс бьется в нем.