Сплошь мертвецы - Харрис Шарлин

Джозеф Веласкес неожиданно улыбнулся, прежде чем смог остановиться.

После паузы Софи-Энн кивнула, а затем и Стэн. Королева София и король Стэн, напомнила я себе. Барри привычно поклонился, и я представила, что показываю ему язык. Я сделала что-то вроде реверанса и выскочила из номера. Сигиберт смотрел на нас с вопрошающим лицом.

— Королева, она не нуждается в тебе? — спросил он.

— Не сейчас, — сказала я.

Я стукнула по пейджеру, который Андре вручил мне в последнюю минуту.

— Пейджер завибрирует, если она будет нуждаться во мне, — сказала я.

Сигиберт подозрительно посмотрел на устройство.

— Я думаю, что было бы лучше, если ты просто осталась здесь, — сказал он.

— Королева сказала, что я могу идти, — ответила я ему.

И я пошла прочь. Барри тащился позади меня. Мы спустились на лифте вниз в вестибюль, и там нашли укромный уголок, где никто не мог помешать нам «подслушивать».

Я никогда не общалась, когда кто-то копался в моей голове, и Барри тоже, так что мы поиграли с этим какое-то время. Барри рассказал мне историю своей жизни, пока я пытался блокировать все другие свои мысли, в то же время стараясь прислушиваться ко всем остальным, в том числе и к Барри.

Это было действительно забавно.

Барри лучше, чем я определял, кто что думает в толпе. Я была немного лучше в восприятии нюансов и деталей, не всегда легко выхватывая мысли. Но кое в чем мы были одинаковы.

Мы решили определить, кто лучший «вещатель» в зале, выяснив, одинаково ли мы «слышим». Он предложил остановиться на ком-то (в данном случае выбрали мою соседку, Карлу). Мы прислушивались к ее мыслям, а затем оценили их по шкале от одного до пяти, где пять — самая громкая, яркая трансляция. Карлу получила тройку. После этой договоренности, мы оценили других люди, и выяснили, что реагируем на почти одинаково.

Да, это было интересно.

— Давайте попробуем прикосновение, — предложила я.

Барри даже не смутился. Он был в этом весь. Без дальнейших церемоний, он взял мою руку, и мы развернулись почти в противоположных направлениях.

Голоса зазвучали так ясно, будто мы в полный голос разговаривали со всеми и сразу. Словно DVD с выведенной громкостью, где высокие частоты и басы были прекрасно сбалансированы. Это воодушевляло и пугало одновременно. Хотя я стояла вдали от регистрации, я ясно слышала вопрос женщины о прибытии луизианских вампиров. Я поймала собственное изображение в мозгу клерка, который предвкушал удовольствие от того, что сделает мне гадость.

— А вот и неприятности, — предупредил меня Бэрри.

Я повернулась и увидела вампиршу с крайне неприятным выражением лица, которая направлялась ко мне. У нее были горящие ореховые глаза, прямые русые волосы, и она была тощей замухрышкой.

— Наконец, первая луизианка! Что, расслабились в своей норе? Скажи своей блудливой суке-любовнице, что я приколочу ее шкуру к стене! Ей не сойдет с рук убийство моего короля! Я увижу ее на столбе, пылающей от солнца на крыше отеля!

Я сказал первое, что пришло мне в голову, к сожалению.

— Оставьте драмы для Вашей мамы, — сказала я ей как одиннадцатилетняя школьница. — И кстати, кто Вы, черт возьми, такая?

Конечно, это была Дженнифер Кэйтер. Я хотела сказать ей, что характер ее короля был несколько нестандартный, но мне нравилась моя голова, особенно, когда она была у меня на плечах, так что не стоило поучать эту сумасшедшую девицу.

Она вела себя пошло, вот что я могла про нее сказать.

— Я выпью тебя до последней капли, — резко сказала она.

К этому моменту мы определенно находились в центре внимания.

— Ooooo, — взбешенно сказала я. — Я так напугана. А суду понравится то, что ты сейчас говоришь? Поправь меня, если я неправа, но вампиры не защищены от — о, да — уголовной ответственности за угрозу человеческой жизни, или же я просто что-то не так прочитала?

— Да клала я с прибором на ваши человеческие законы, — сказала Дженнифер Кэйтер, но огонь в ее глазах стал стихать. Она осознала, что весь вестибюль слушал наш обмен любезностями, в том числе много людей, и, возможно, несколько вампиров, пожелавших ее сопровождать.

— Софи-Энн Леклерк будут судить по законам нашего народа, — уколола Дженнифер напоследок. — И она будет признана виновной. Я буду править Арканзасом, и сделаю там рай.

— Ты стала бы первой, кому бы это удалось, — парировала я.