З.Л.О. - Соя Антон

Следак кивнул. Сестрички тоже кивнули и тихонько всхлипнули.

— А как нам вас называть? — осмелел Следак.

— Ну, вы ведь считаете, что вызвали демона. Зовите меня, например, Димон. Нравится?

Следак понимал, что над ним изощренно издеваются. Димоном звали его лучшего друга из второго подъезда. Он погиб в Афгане двадцать три года назад. А эта тварь только что откусила голову человеку. Правда, человеку никудышному, но человеку.

— Нравится, — ответил он и отвел взгляд.

— А вам, барышни, нравится? — игриво спросил новоиспеченный Димон двойняшек. — Может, снимете свои капюшоны? Познакомимся. Я вовсе не кровожадный, просто не могу видеть, как над зверюшками издеваются. Да и потом, для общения мне необходим транслятор-переводчик, запас ваших слов, ну и мгновенный адаптор в вашей реальности. Если не считать жуткой чернухи, глупости и путаницы в известных мне понятиях, мозг вашего друга пришелся мне как нельзя кстати. В данный момент я перевариваю информацию. Простите за варварские методы.

Ошарашенные неожиданной словесной эскападой, сестрички откинули капюшоны и уставились на демона своми огромными глазами, эротично приоткрыв прелестные ротики.

«Глупые куклы строят глазки демону, — подумал Следак, — а ведь эта тварь сожгла Гримуар. Как же мы отправим ее обратно?»

— Анна и Яна, — представились сестры, — мы дочери Алхимика, который ради нас продал вам свою душу.

— Какая-то нелепица, барышни, я в товарно-денежные отношения никогда ни с кем не вступал. У меня другая миссия. Ну и зачем я понадобился таким красавицам?

— Ты должен оживить нашего отца. Он один может спасти наш захваченный вампирами город. Если их не остановить, скоро они приберут весь мир к рукам, — сказала Аня и, вздохнув, добавила: — Ты поможешь нам?

— Мне надо подумать, — сказал демон Димон, — но сначала вы должны рассказать мне всю правду.

Глава 2

ХРОНИКИ ХРОНИКА

Родился Следак, а тогда Ольгерт Францевич Блок, в городе Черняевске чудесной майской ночью 1969 года. Когда Ольгерту было семь лет, он с компанией друзей играл в войнушку на пустыре за домом. Причем Олежке Блоку, как всегда, пришлось быть немцем, хотя это ему страшно не нравилось. Ребятня носилась под ЛЭПом от вышки к вышке, и никто не заметил, как лопнувший по загадочной причине провод пролетел над ними, коснувшись на долю секунды макушки «немецкого солдата». Макушка задымилась. Спасибо Димону, это он сообразил позвонить в «Скорую». Очнулся Олежка в больнице — врачи в один голос говорили о чуде. В макушку чудом выжившему пареньку вмонтировали титановую пластину — предмет зависти ребят со двора. Месяц его продержали в больнице, но никаких отклонений не нашли. Разве что он перемножал в уме семизначные числа и прочитал за месяц все книги в больничной библиотеке. С Димоном они с тех пор стали неразлучны, несмотря на то что тот был на два года старше. Но это не беда. В первом классе школы, куда Олег (кличка его теперь была Робот) пошел в сентябре, его быстро отучили «неправильно» считать и отбили на время привычку читать. Чего не смогли отбить у Робота, так это повышенного чувства справедливости и уверенности в собственной исключительности. Если бы у вас под кудрями стояла титановая пластина и вы бегали бы быстрее всех в школе, вы тоже считали бы себя исключительной особой. Мама у Олега работала на заводе «Металлист», ныне «Волна». Робот играл в футбол за команду «Металлург» и слушал тяжелый рок. Ему не приходило в голову, что в словах «Я люблю тяжелый рок» может скрываться предчувствие нелегкой судьбы. Окончил он школу в кожаной куртке с заклепками и с кликухой Хетфилд. А Димон погиб в Афгане, навсегда оставшись болью в душе Ольгерта.

Близость Европы делала музыкальную ситуацию в Черняевске гораздо более выигрышной, чем в Москве или даже в столице русского рока Ленинграде. Вся информация о прогрессивных течениях, все пласты с длинноволосыми кумирами на обложках попадали сюда раньше, чем в столицы. Ольгерт после школы никуда не поступил, устроился на конезавод кормить лошадей, много бухал с друзьями, портил нервы родителям соседских девок и мечтал попасть в Афган, чтобы отомстить моджахедам за Димона. При этом он никогда не обижал слабых, не воровал, не отбивал девчонок у друзей и пользовался уважением не только у родной волосатой металлистской братии, но и у всего Фрунзенского района. Если возникала необходимость решить какое-то спорное дело, пацаны шли к Хетфилду: его авторитет борца за справедливость был непререкаем.