Невеста дьявола - Райс Энн

Ей вдруг представилась Анта, торопливо идущая по улицам Нью-Йорка, чтобы продать ювелиру несколько таких же монет, и сердце пронзила боль… А через мгновение перед глазами возник образ матери – беспомощного существа, прикованного к креслу-качалке, со струйкой слюны, стекающей по подбородку, и огромным изумрудом, болтающимся на шее словно детская погремушка… И все эти сокровища рядом…

Изумруд Мэйфейров… Она ни разу не вспомнила о нем с того самого первого дня, когда убрала футляр с глаз долой – в шкафчик с фарфором Она встала и прошла в буфетную, которая – как, впрочем, и все остальные помещения в доме – оставалась все это время незапертой, открыла стеклянную дверцу и среди веджвудских чашек и соусниц увидела знакомую коробочку, лежавшую там, где она ее и оставила.

Она осторожно взяла футляр, положила его на стол и подняла крышку. Уникальный камень – огромный, прямоугольной формы, оправленный в темное золото – сверкал, словно только что отполированный. Теперь, когда Роуан знала историю изумруда, ее отношение к семейной реликвии резко изменилось.

Поначалу камень казался чем-то нереальным и даже вызывал своего рода отвращение. Однако сейчас она воспринимала его почти как живое существо со своей историей и судьбой и сомневалась, стоит ли вообще вынимать его из футляра. Начать с того, что изумруд, конечно же, ей не принадлежал, ибо мог считаться лишь собственностью тех, кто верил в его силу, кто надевал и носил его с гордостью и с нетерпением ожидал прихода Лэшера.

В какой-то момент Роуан вдруг охватило отчаянное желание стать одной из них. Она отказывалась признаться в этом даже перед собственной совестью и тем не менее отчетливо сознавала в себе стремление целиком и полностью принять семейное наследие – все, без исключения.

Кажется, эти мысли заставили ее покраснеть. Она почувствовала, как лицо вдруг вспыхнуло. Возможно, впрочем, виной тому было солнце, поднявшееся уже довольно высоко и проникшее в комнату сквозь верхние стекла окон. Небо сияло голубизной, в ярком свете разгоравшегося дня постепенно просыпался и оживал сад.

Как бы то ни было, Роуан стало стыдно. А что, если Майкл или Эрон каким-то образом узнают о том, что иногда приходит ей в голову?

Вожделение к дьяволу! Словно она и впрямь ведьма… Роуан тихо рассмеялась.

«А все же это несправедливо, – неожиданно подумалось ей. – Разве можно объявлять своим заклятым врагом того, с кем я даже ни разу не встречалась?»

– Чего же ты ждешь? – вслух спросила она. – Неужели ты, подобно сказочному вампиру, ждешь от меня приглашения? Едва ли. Ведь этот особняк всегда был твоим домом. Уверена, ты и сейчас здесь – следишь за мной и слышишь мой призыв.

Откинувшись на спинку стула, она обвела взглядом комнату, внимательно всматриваясь в настенные росписи, которые словно постепенно оживали в падавших на них лучах утреннего солнца. На одной из картин она впервые обратила внимание на крошечную фигурку обнаженной женщины в окне мрачного плантаторского дома. Еще одна нагая женщина была изображена сидящей на поросшем зеленой травой берегу маленькой лагуны. Роуан невольно улыбнулась. Это походило на подглядывание – как будто случайно ей открылась чья-то тайна. Интересно, заметил ли этих потускневших красоток Майкл? Да-а-а… Воистину этот дом был полон сюрпризов, равно как и окружавший его печальный, проникнутый меланхолией сад.

За окном послышался шелест колышимых ветром темных ветвей лавровишни. Точнее, создавалось впечатление, будто легкий бриз ни с того ни с сего завладел ею и заставил исполнять странный, одному ему ведомый танец. Гибкие ветви то и дело царапали перила террасы, постукивали по ее крыше, и вдруг… все стихло – так же неожиданно, как и началось. Лавровишня неподвижно застыла, словно изменчивый ветерок потерял к ней интерес, оставил ее и помчался дальше – к стоявшему в отдалении миртовому дереву.

Тонкие, покрытые розовыми цветами побеги затрепетали в экстатическом танце, дерево закачалось, ударилось о серую стену соседнего дома и обрушило на землю густое облако из листьев и лепестков – нежных частичек света…

Взгляд Роуан затуманился, она ощутила легкую слабость во всем теле и как будто начала медленно погружаться в своего рода сон наяву. «Смотри, – прозвучал в ее голове внутренний голос, – смотри, как танцуют деревья, как вновь раскачивается лавровишня, как падают на террасу зеленые листья, как тянутся к окнам гибкие ветви…»