Угонщики - Пратчетт Терри

Торрит вдруг упал на колени.

— Талисман гневается, — простонал он. — Не надо было нам есть крыс, не надо было сюда приходить…

Масклин тоже опустился на колени, протянул руку и опасливо дотронулся до мерцающего кубика. На ощупь Талисман был такой же холодный, как всегда.

И опять его охватило странное чувство: казалось, в его голове ворочаются мысли, для которых нет правильных слов.

— Когда Талисман говорил с тобой раньше, — медленно начал он, — ты знал, как мы должны жить, и что такое праведность, и…

Лицо Торрита исказилось мукой.

— Нет. Не было этого ничего.

— Но ведь ты говорил…

— Так было когда-то, давным-давно. Очень давно. Когда старый Вузел передал мне Талисман, он сказал, что тот перестал разговаривать сотни лет назад…

— Что?! — воскликнула матушка Морки. — И все эти годы ты утверждал, будто Талисман сказал то, Талисман сказал се… Чего он только не говорил!

Торрит был похож на загнанную в угол и трясущуюся от страха мышь.

— Ну? — не отставала от него матушка. В голосе ее отчетливо слышалась угроза.

— Хм… — прошамкал папаша Торрит. — Э-э… старый Вузел объяснил: надо подумать, что бы такое сказал Талисман, а потом произнести это самому, вот. Главное — не давать номам сбиться с пути истинного, направлять их… Помочь им попасть на Небеса. Это очень важно, чтобы все попали на Небеса. И тут не обойтись без помощи Талисмана. «Талисман — самое главное, что для этого нужно», — сказал Вузел.

— Для чего — для этого? — не унималась Морки.

— Он мне больше ничего не сказал, — захныкал Торрит. — Но я ведь все делал правильно…

Масклин не обращал на эту перебранку никакого внимания. Как зачарованный следил он за загадочным мерцанием цветовых узоров на поверхности кубика. В нем все больше и больше крепла уверенность, что они что-то значат.

Иногда в погожие дни, теперь навсегда оставшиеся в прошлом, Масклин, если не надо было охотиться, шел на насыпь и просиживал там часами, глядя на стоянку грузовиков внизу.

Там еще высилась такая большая синяя доска с изображением каких-то фигурок. Или взять те же коробки и мятые бумажки, что попадались в мусорных контейнерах. Обычно на них были какие-то рисунки. Масклин вспомнил давний спор из-за коробок с цыплятами. На них был нарисован старый человек с огромными усами,^[2] и номы утверждали, будто это и есть цыпленок. Однако Масклин твердо знал, что у людей не принято есть своих стариков. Зачем, когда у них и так много еды?! Может, у них старики делают цыплят?

Талисман заговорил вновь.

— Прошло пятнадцать тысяч лет, — объявил он.

Масклин поднял глаза и глянул на остальных.

— Говори с ним, — приказала Торриту матушка Морки.

Однако старик лишь боязливо попятился назад.

— Нет-нет, только не я! И вообще я не знаю, что говорить. — Голос его дрожал от страха.

— А кто? Не я же! Кроме того, это обязанность предводителя говорить с…

— Пятнадцать тысяч лет, — повторил Талисман.

Масклин пожал плечами. Видно, ему придется взять это на себя.

— Прошло — куда?

Казалось, кубик напряженно думал. Наконец он сказал:

— Вы все еще понимаете смысл слов «космонавигация» и «регистрирующий компьютер»?

— Нет, — честно признался Масклин.

Огоньки вздрогнули, и возник новый узор.

— Вы что-нибудь знаете о межзвездных полетах?

— Нет.

Насколько Масклин мог судить по мерцающим огонькам, Талисман был явно разочарован его ответом.

— Вы знаете, что прибыли сюда издалека?

— Да. Конечно знаем.

— Место, откуда вы прибыли, гораздо дальше, чем Луна.

— Э-э… — Масклин заколебался. Хотя… Путешествие длилось так долго… За это время они вполне могли проехать мимо Луны. Он часто видел желтый диск, висящий над горизонтом, и грузовик точно двигался быстрее, чем эта штука. — Да, — кивнул он. — Очень может быть.

— Язык сильно изменился за прошедшие годы, — задумчиво произнес Талисман.

— Правда? — вежливо спросил Масклин.

— Как вы называете эту планету?

— А что такое «планета»? — не понял Масклин.

— Небесное тело.

Масклин озадаченно моргнул.

— Как называется это место? — спросил Талисман.

— Э-э… Магазин…

— Эмагазин.

Узор изменился, словно кубик размышлял над услышанным.

— Юноша, я не собираюсь стоять тут весь день и слушать эту глупую болтовню, — объявила матушка Морки. — По-моему, мы так и не решили, куда же нам идти и вообще как мы будем жить дальше.