Попала! - Кузьмина Надежда

Когда мой лист, исписанный уже с двух сторон, подошел к концу, К-2 лично выдал мне еще один. Но к тому моменту, как я выяснила, как называются на аризентском пол, потолок, окно и веник, почувствовала, что ум за разум заходит. А вдохновлённый моими успехами К-2 решил перейти к глаголам… и тут соображать было сложнее. Поди пойми, что он имеет в виду, подбрасывая мраморное пресс-папье и ловя его на лету? Бросать? Летать? Падать? Ловить? Или мы, вообще, изучаем закон всемирного тяготения?

Когда уже ошалела совсем, Корэнус всё же догадался, что пора сделать перерыв. И поманил меня из комнаты прочь. С очень радостным видом. Типа, что вот сейчас сделает мне сюрприз. Я настороженно двинулась следом - почему-то сюрпризы прочно ассоциируются у меня с лягушками в кровати.

И оказалась права - привел меня профессор на кухню. Где оглянулся с торжеством на лице: мол, как, рада? Ой, раааадаааа! Счастью предела нет! Он думает, что делает, подпуская городскую девушку к дровяной печке?

Наверное, вытянувшееся лицо подсказало К-2, что что-то не так.

- Сиа Иримэ салини мирэ?

Мирэ - это еда. Значит, салини - готовить?

- Не знаю, не пробовала… - машинально откликнулась я на русском.

К-2 тут же узрел в сказанном новую научную забаву и, забыв про еду, забегал по кухне, тыча пальцем то в один предмет, то в другой. То ли интересно было послушать чужой язык, то ли проверял меня еще раз, не валяю ли я дурака.

- Стол, сковородка, печка, дрова, кастрюля, ложка… - перечисляла я.

Печка и ложка профессора заинтересовали. А я сообразила, что в аризентском с шипящими напряг - то ли их нет, то ли почти нет. И на радостях выдала:

- Четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка чертили чёрными чернилами чертёж!

И следом протараторила:

- Ужа ужалила ужица, ужу с ужицей не ужиться. Уж уж от ужаса стал уже, ужа ужица съест на ужин!

Шедевр про Сашу с сушкой я решила приберечь до лучших времен, на десерт, и так Корэнус рот открыл, восхищенный моей артикуляцией и лингвистическими талантами. А вот теперь надо ему как-то объяснить, что я понятия не имею, как зажечь эту самую печку.

Но, кажется, он и сам понял, что дело плохо. Шагнул ко мне, схватил за запястья. Посмотрел на шесть сломанных и четыре целых ногтя, а потом перевернул руки ладонями вверх. Ага, трудовые мозоли отсутствуют. Мы вздохнули синхронно. Вот и нашелся мой первый недостаток - я ни шиша не соображаю в правильном ведении средневекового хозяйства. Ничего, будет надо - научусь.

Частично себя реабилитировать мне удалось на чистке картошки. Корнеплоды выглядели точь-в-точь как наши с рынка, нож был удобно-небольшим и острым. А в углу нашлась раковина с краном, из которого тонкой струйкой шла холодная вода. Надо посмотреть потом, как это тут устроено - небось, где-то наверху есть водонапорный бак. Пока складывала аккуратно очищенные картофелины с выковырянными глазками в кастрюлю, К-2 разжег печку. Вот интересно, а как он до меня тут жил? Кстати, надо б разобраться с тем, как правильно задавать вопросы. У нас столько всего - что, где, когда, как… - а тут все "сиа" да "сиа". Наверное, я чего-то не понимаю.

Пока картошка варилась, К-2 сумел мне объяснить, что, вообще-то, у него есть экономка, но та уехала к больной матери в другой город - какую-то Биордею - и там застряла. И вот он живет уже четыре чего-то один. Когда до него дошло, что пока мы не разберемся с этими чего-то, я не сумею оценить его самостоятельность и героизм, то снова потащил меня в кабинет, где я узнала, что год тут делится на четыре сезона по четыре месяца в каждом. Сейчас идет пятнадцатый день месяца лидам, что примерно соответствует нашему апрелю. Ясно. Значит, я сюда загремела одиннадцатого или двенадцатого этого самого лидама. Когда точно - непонятно. Потому что казалось мне, что с горячкой на чердаке я провалялась больше одного дня. Но уверенности не было.

Сутки делились на двадцать ниоров - часов, каждый из ста нирт - минут. Выходило, что в одном ниоре семьдесят две наших минуты, то есть он длиннее. А вот в нирте всего сорок три секунды, то есть она короче примерно в полтора раза.

Кстати, что там с он-она-оно? И как по-тутошнему "род"? Как бы задать вопрос-то? Ведь не напишешь Эм-Жо! А как?

На краю листка изобразила женскую фигурку, похожую на перевернутую рюмку. Рядом - напоминающую треугольник основанием вверх с шишкой головы и тоненькими ножками мужскую. Задумалась, не пририсовать ли саблю на боку, но поняла, что с моими художественными талантами не так поймут. Обойдётся без сабли! А под ними нарисовала смутно опознаваемых курицу с петухом - они тут есть, своими глазами видела на рынке. А потом, ткнув карандашом в девушку, курицу и себя, три раза произнесла: "Она!". Соответственно, петух и профессор были причислены к сильному полу.

К-2 попросил повторить. Похоже, это "нэсори" станет у нас самым популярным словом на ближайшую пару недель, ага. Мелькнула мысль - не попытаться ли нарисовать третьей парой корову с выменем и быка? Подумав, отвергла её, как крамольную. Будем разбираться с приличной курицей…

Разобрались. Вдохновившись новым знанием, что "сэн" - это "он", а "тэн" - "она", вспомнили о картошке. Вовремя. Подгореть она не успела. Есть её полагалось на фарфоровых тарелках, с топлёным маслом. Но почему-то ложкой. Я спорить не стала. Хоть кочергой - зато первый раз за три дня настоящая горячая еда. Кстати, вот еще шанс показать себя. Посмотрела вокруг. Ага, маленький ножик вон. Беру. Теперь спину прямо, локотки аккуратно, не на стол. В правой руке ножик, в левой - моя незаменимая вилка. На которую профессор тут же вытаращил глаза. А я улыбнулась, и начала аккуратно квантовать картофелину на своей тарелке, отправляя вилкой маленькие кусочки в рот. Неужели у них тут на самом деле нет вилок? А как тогда с мясом и рыбой? Оказалось, существуют деревянные или металлические однозубые палочки-шпажки с мелкой насечкой, на которые полагается накалывать всяческие маринованные грибы и отрезанные куски антрекотов. Для себя я решила, что при первой возможности обогащу застольные традиции Аризенты, научив народ пользоваться вилками. Мне ещё благодарные граждане за это памятник поставят, ага!

Пока мыла посуду, К-2 крутил в руках вилку. Тыкал пальцем в клеймо на ручке и пытался что-то у меня узнать. Я честно силилась понять, чего ему надо, но так и не вникла. И со своей стороны попробовала поинтересоваться, где в этом доме хранят бельё? Теперь озадачился Корэнус. Но в целом мы были друг другом довольны.

Напоследок я выпросила у профессора еще один лист бумаги, объяснив, что он нужен, чтобы учить новые слова. Тот удивился, но позволил. Еще больше изумился, когда я приволокла с кухни нож и аккуратно стала нарезать лист на прямоугольники. Покачал головой, открыл ящик стола и подал затейливые ножницы.