Мент, меч и муж - Малахова Валерия

Выкручиваюсь, конечно. Миниатюрки заказываю, профили, вырезанные на черной бумаге… Тоже дорого, но растет ведь пацан. Чертовы правила перемещения в иные реальности! Иногда мне кажется, что их придумал Роннен – специально. Дабы позлить. Чушь, конечно же, но иногда кажется.

Мурашиха тряслась на прежнем месте. И снова тихонечко подвывала – ну вот же наказание!

К Роннену я бабу завела за ручку. Мой красавчик критически оглядел это зареванное недоразумение, галантно поклонился, мягко предложил присесть и рассказать, что случилось. Чудо – жена лопатника разулыбалась в ответ, раздумав оглашать приемную скорбными воплями! Даже закокетничала слегка, потеребила фартук, пару раз смущенно шмыгнула носом. Это я здесь уже пообтесалась – да, вот именно так и кокетничают некоторые туземки!

Ну-ну…

История выходила забавная. Кеун Мураш пришел домой восемь дней назад «не назюзьканный в гнутый черен, а только немного выпимши». И счастливый. Радостно объявил жене, что говорил со мной. Да-да, «с госпожой супругою благодетеля нашего, начальника городской стражи, чтоб ему боги с небес дорожку торили!» Интересно, конечно, как боги проделают этот финт, но речь не о том. И «госпожа супруга благодетеля» выдала ему «пиритивное задание». Нет, надо завязывать употреблять здесь словечки из нашего мира! Разумеется, оперативное задание было жутко секретным, и поделиться им лопатник не мог. «Даже с родной кровинушкой», – обиженно поведала Мурашиха. Задание требовало напиваться каждый вечер «до зеленых соплей» и иногда не возвращаться ночевать. А позавчера Кеун пропал. Жена ждала день, другой, затем нашла меня и закатила истерику.

Мы с Ронненом обменялись короткими взглядами. Ну копают же под нас, точно копают! А тут карнавал, убийство Витека Кнеля, плотогоны, ткачи с плотниками, будь они неладны! Не бросишь ведь дела на самотек…

Хотя этого недоделанного археолога нужно искать изо всех сил. Чтоб не раскапывал всякие непотребства.

– Вы рассказали поистине странную историю, госпожа Мураш, – тепло и сочувственно, с придыханиями в нужных местах, заговорил Роннен. Жена лопатника смотрела на него, таяла и готова была прямо не сходя с места махнуться мужьями, раз уж мне Кеун так нужен. Извини, чучело болотное, но сделка отменяется. А благоверный тем временем продолжал околдовывать бедную бабенцию:

– Жена, ты говорила когда-нибудь с уважаемым супругом этой женщины?

– Нет, – отозвалась я немного сварливо. Ревности не было и в помине, просто сейчас роль «плохого следователя» досталась мне. Мурашиха вскинулась:

– А муж мой врать не станет! Кровиночке-то родной!..

– Успокойтесь, дорогая госпожа Мураш, – Роннен прямо излучал участие, – я лично займусь этим странным происшествием. Безопасность достойных граждан Дойл-Нарижа является прямой обязанностью городской стражи!

– Вот пусть скажет, куда мужа моего дела!

– Она скажет. Она обязательно скажет, дорогая госпожа Мураш. А сейчас идите домой. Дети наверняка скучают по матери.

– Да они у меня не балованные… – засмущалась дуреха, но кабинет покинула, пятясь и кланяясь чуть ли не на каждом шагу. Едва дверь хлопнула, Роннен стремительно посерьезнел.

– У нас осталось минут десять. Пистолет при тебе? Заряжен?

Муж, конечно, ничего не видит и не слышит, но когда отец подкинул патронов для «макарова», счастливей меня был только дорогой супруг. Однако промолчал. Памятуя о трех обезьянках и о том, что Айсуо бегает между реальностями без взломов. Опять же, не спрашивайте, почему. Потому что Айсуо. Маленький мальчик с большими странностями.

– Ага…

– Хорошо. В столе парочка посвистунов и «жучьи слезы», возьми, рассуешь по карманам.

Я тоже умею не задавать лишних вопросов. Например, где благоверный раздобыл запрещенные ко ввозу в Патронат артефакты. Где бы ни взял, там уже нету. Нету-нету, можете не сомневаться. Господин начальник стражи Дойл-Нарижа изволили конфисковать.

«Посвистуны» были продолговатыми цилиндриками неопределенно-песочного цвета с надписью на боку. Встречаются разные варианты. Надпись следует вслух прочесть, а цилиндр сильно сжать. Раздается залихватский свист, и на врага с неба тут же сыпется куча острых раскаленных игл. Враг при этом должен находиться в пределах видимости и быть живым – не поднятым трупом, не големом и не призраком. Других ограничений не существует.