Мент, меч и муж - Малахова Валерия

Роннен вышел вперед и отсалютовал.

– Лорд Крим, городская стража. Приготовьтесь к осмотру.

– А где таможня? – нахмурился вышедший вперед детина с заплетенными в несколько кос грязными лохмами. Видимо, старший.

– Сегодня мы за таможню, – любезно улыбнулся мой супруг.

– Ну этта… у нас все в порядке, – кажется, иметь дело с моей дражайшей половиной совсем не входило в планы плотогонов. Увы, жизнь жестока.

– Разумеется. Тем не менее приготовьтесь к осмотру. Я имею в виду… а ну живо в сторону, мерзавцы!

Какой-то резвый мужичок попытался прорваться к товару. Мимо Кеоссия. Бедняга…

– Еще кому-то объяснить, что стоять надо смирно? – Роннен удостоил дергающееся на камнях пристани тело всего одним холодным взглядом. – Ливис, Акьен, Маржен, Саржич – обыскать их! Лорд Имарра, сделайте одолжение, проследите, дабы обошлось без… эксцессов.

Кеоссий с застывшим выражением лица переместился к толпе плотогонов. Все, теперь они будут вести себя безупречно.

Никогда не любила Ваирманга. И никогда не желала работать с ним в одной упряжке.

– Реус, где?..

– Здьессь…

А хорош тайничок! С ходу и не разглядишь – люк замечательно подогнан, распилы на дереве незаметны. Интересно, таможня знает? Впрочем, сейчас мне не до взяточников в параллельной городской службе.

Плотогоны совершили одну из самых распространенных человеческих ошибок. Решили: если кехчи одет не в нагрудник со знаками различия городской стражи, значит, это не тот кехчи.

Вообще, людям нравится думать, что другие народы и расы «на одно лицо». Все косоглазые, все зеленокожие… Дураки и варвары, да.

Какие семь мешков лапши повесил на уши плотогонам Реус-Зей? Добирается в Дойл-Нариж отомстить отступникам? Хочет поторговать? Я могу узнать, если захочу. Ящер мне ответит.

Хочу ли я?

– Ну-ка, ну-ка… Великолепно. Самое лучшее, ты прав.

Роннен выпрямился, держа в руках арбалет. Новенький, тщательно смазанный. Смертоносный донельзя.

– Ребята, выгружаем. Наше новое вооружение прибыло.

Альтима Имарра захлопала глазами. Я вздохнула.

– Городской совет отказал страже в дополнительном финансировании. А кольчуги уже на ладан дышат. Вдобавок, если у преступников имеются новые модели арбалетов, нам они тоже нужны, верно?

– Но… он нанял контрабандистов доставить оружие стражникам?

– Вы имеете в виду Роннена, леди Имарра? Что вы: он никого не нанимал. Просто некий кехчи захотел провезти в Дойл-Нариж контрабанду. Незаконное, крайне незаконное деяние. Плотогоны могли отказаться, ведь они знают, чем грозит такая коммерция. Увы, люди падки на быстрые деньги. Очень, очень поучительно, не находите?

– Но… да, вы правы, леди Крим. Крайне… впечатляет. Оружие в качестве контрабандного товара этот кехчи выбрал, надо полагать, случайно?

– Надо полагать, леди Имарра…

В этом холодном и расчетливом предприятии – весь Роннен. Но я никогда не произнесу таких слов вслух.

Зачем бы?..

Возвращались мы, уже когда перевалило за полдень. Допросы, заполнение протоколов изъятия и освобождение почтенных граждан, задержанных Нен-Квеком и Нен-Реусом «до выяснения обстоятельств», отнимают массу времени. Я не жалуюсь, правда. Просто если бы кто-то взял на себя труд с самого начала объяснить новобранцам, что жизнь стражника состоит в основном из бланков и инструкций, а не из лихих погонь, то нервы у всех остались бы целее.

На подходе к зданию городской стражи нас встретила мрачная, угрюмая толпа, из центра которой шел знакомый вой с причитаниями. Я дернулась. Нет, только не это…

Увы – меня никто не спрашивал.

Мурашиха таки нашла своего мужа.

Барсарохи, семь лет назад

Первой брачной ночи не вышло. Роннен был занят поиском приличных кузнецов, оружейников, шорников… На Кушана в этом смысле надеяться не стоило: пузанчик гонялся за дешевизной, а не за качеством. Я подождала некоторое время, затем (не без облегчения, признаться) завалилась на телегу. На третьем сне рядом примостилось большое и теплое тело, знакомый голос пробормотал: «Все в порядке». Вскоре новоиспеченный супруг тихо посапывал, а от меня дрема почему-то сбежала. Я пошевелилась, шепнула повернувшему голову Криму (ты теперь и сама Крим, Яна, привыкай!): «Схожу туда…» – и слезла с телеги.

Забавно: раньше спокойно могла назвать сортир сортиром, а после свадьбы начала стесняться.