Угонщики - Пратчетт Терри

— Думать я умею и так!

— Да нет, — поморщился Масклин. — Я другое имел в виду. Думать ты, конечно, умеешь, но есть вещи, о которых нельзя думать, пока не знаешь правильных слов. Это как с номами из Магазина. Они ведь даже не знают, что такое ветер, дождь, снег!

— Я знаю, я пыталась рассказать баронессе о снеге…

Масклин кивнул.

— Ну, вот видишь. Они не знают — и они даже не знают, что чего-то не знают. А что не знаем мы? Мы должны читать, читать и читать. Все, что можно. Гердеру это не очень нравится. Читать, мол, должны одни священники. Но беда в том, что те не хотят утруждать себя пониманием прочитанного.

Услышав такое, Гердер пришел в страшную ярость.

— Чтение! — воскликнул он. — Любой тупица может теперь явиться сюда, взять книги, унести их с собой, а потом сидеть и пялиться на них! Почему бы тогда и прочие таинства не сделать достоянием непосвященных? Как насчет этого? Может, нам еще и научить их писать?

— Этим мы можем заняться позже, — мягко сказал Масклин.

— Что?!

— Сейчас это не самое важное.

Гердер в бешенстве пнул ногой стену.

— Во имя Арнольда Лимитеда (осн. 1905), почему ты хотя бы не спросил сперва моего разрешения?

— А ты бы дал его?

— Нет!

— Ну, вот видишь, — пожал плечами Масклин.

— Когда я говорил, что готов тебе помогать, я не ожидал такого поворота событий! — закричал Гердер.

— Я тоже, — усмехнулся Масклин.

Новоявленный аббат так и замер с открытым ртом.

— Что ты имеешь в виду? — выдавил он наконец.

— Я думал, ты нам поможешь, — просто сказал Масклин.

Гердер понуро опустил голову.

— Ладно, хорошо, — пробормотал он. — Ты же знаешь, теперь я уже не в силах тебе помешать. Делай все, что сочтешь нужным. Бери себе в помощь кого хочешь — полная свобода действий.

— Хорошо, — кивнул Масклин. — Когда ты можешь начать?

— Я? Начать?.. Что начать?

— Ты ведь говорил, что ты искусней всех в чтении…

— Ну да. Конечно, но ведь…

— Вот и хорошо, — кивнул Масклин.

Потом к этой его фразе привыкли. Масклин научился произносить ее так, что она подводила итог всему обсуждению. Больше говорить было не о чем. Гердеру оставалось только развести руками.

— И чего же ты от меня хочешь? — спросил он.

— Сколько у вас книг?

— Сотни! Тысячи!

— Ты знаешь, о чем они?

Гердер недоуменно уставился на него.

— Ты хоть понимаешь, на что замахнулся?

— Нет, но хочу узнать.

— Но ведь в них чего только нет! Ты не поверишь: там множество слов, которых даже я не понимаю!

— Ты можешь найти книгу, которая скажет, как понимать слова, которые ты не понимаешь? — спросил Масклин.

«Вот так и работает анализ трудного пути, — мелькнуло у него в голове. — Надо же, я выдал это, даже не задумываясь!»

Гердер колебался.

— Весьма интригующая мысль… — пробормотал он.

— Я хочу выяснить все о грузовиках, электричестве и… о еде, — продолжал Масклин. — И еще я хочу, чтобы ты нашел книгу о… о…

— Да?

Масклин в растерянности оглянулся.

— Есть ли у вас книга, в которой сказано, как номы могут управлять грузовиком, построенным людьми?

— А ты разве не знаешь?

— Нет… не совсем. Просто я надеялся, вдруг…

— Но ведь ты говорил, что достаточно выучить «Правила дорожного движения», и все!

— Д-да… — неуверенно произнес Масклин. — Там было сказано, что нужно знать «Правила дорожного движения», прежде чем садиться в машину. Но меня не покидает смутное ощущение, что все тут не так просто.

— Да поможет нам Благоприятная Конъюнктура!

— Надеюсь, — задумчиво сказал Масклин. — Очень на это надеюсь.

И вот настало время проверить все на деле.

В гнездовье грузовиков было холодно и воняло солянкой. А стоит упасть с балки — и будешь долго кувыркаться в воздухе, прежде чем разобьешься о землю. Масклин старался не смотреть вниз.

Внизу были грузовики. Здесь, в гараже, они казались куда больше, чем снаружи. Огромные, красные и ужасные в темноте.

— Стоп. Достаточно, — сказал Масклин. — Мы как раз над тем выступом, где находится сиденье водителя.

— Это называется «кабина», — уточнил Ангало.

— Правильно. Кабина.

Ангало появился неожиданно. Он прибежал в Отдел Канцелярских Принадлежностей, тяжело дыша, с раскрасневшимся лицом и потребовал, чтобы его научили читать.