Чего хотят демоны - Белянин Андрей Олегович

– Лис, успокойся. Я нормально себя чувствую.

Но он уже превратился в разгневанного хищника:

– Нормально себя чувствуешь?! Да ты посмотри на себя! Ты же... Мы уезжаем немедленно. А ты,– Лис повернулся к невозмутимой Арнике,– держись подальше от моего брата, а не то мне придётся применить на тебе средство для уничтожения сорняков.

– Мне очень жаль, что так вышло.

– А, тебе жаль? Ну надо же! Это мне жаль, что я уже давно не опробовал на тебе нашу новую газонокосилку.

– Лис! Прекрати!

– А ты её ещё защищаешь! Она едва не угробила тебя, а ты защищаешь эту... это...

– Лис! Не надо ничего говорить. Ты прав. Едем домой.

Первым делом брат вызвал врача, хотя, по-моему, в этом не было необходимости.

– Ты напрасно волнуешься, я вполне прилично себя чувствую.

– Ты не видел себя со стороны.

– Так дай мне зеркало!

– Не дам! И лежи спокойно.

Приехавший врач был нашим давним знакомым. Он лечил ещё Лиса в детстве от всех мыслимых болезней и ко мне продолжал относиться как к шестнадцатилетнему мальчишке.

Войдя в комнату в сопровождении моего хмурого брата и взглянув на меня, он не показал удивления:

– Доброе утро, Захар. Был на Гавайях?

– С чего вы взяли?! – довольно нелюбезно буркнул я.

– Ну как же,– добродушно отозвался врач, вытаскивая из своего профессионального чемоданчика стетоскоп,– дыхание затруднено, сердцебиение... учащенное, зрачки расширены, слизистая носа и рта воспалена. Все симптомы воздействия нервно-паралитического яда. Не могу точно назвать растение. Бред, галлюцинации были?

– Д-да.

– Общая слабость... Может быть, китайское дерево или олеандр...

Когда доктор ушёл, прописав лекарства, Лис снова сел рядом на кровать.

– Так что ты решил?

– С чем? – спросил я устало.

– С растением.

– Не знаю, Лис. Понимаю, что пора прекращать это...– я невесело усмехнулся,– знакомство.

– Уже давно пора.

Лис оставил меня одного. Я лежал, смотрел в потолок и пытался подогреть в себе чувство раздражения и злобы на Арнику. Но сил на гнев не было. И на все упреки, какие я мог придумать, существовало одно оправдание – её лицо в бело-розовом сиянии яблоневых лепестков...

Но я должен отказаться от этого. Взять себя в руки и решительно оборвать затянувшееся прощание. Давно было пора понять всю противоестественность наших отношений хотя бы из чувства самосохранения. Если она не отравила меня насмерть в этот раз, то в другой снова может не рассчитать дозу.

Короткий звонок в прихожей прервал мои размышления. Я услышал, как Лис открывает дверь, приглушённо спрашивает что-то типа – какого хрена пришедшему здесь нужно, и негромкий ответ, произнесённый голосом, который продолжал звучать в моей памяти.

– Лис! Кто там?

– Никого!

– Но я же слышу.

– А я говорю, никого.

И снова тихое: «Мне нужно поговорить с ним».

– Оставь его в покое. Вам не о чем говорить. Ты сказала ему всё, что хотела, и лишь по случайности он остался жив. Хватит. Уходи. И мы все постараемся забыть, что знали друг друга.

– Я не уйду, пока не увижу его.

Сердце моё билось всё чаще. Я пытался успокоить его, вспоминая прежние благоразумные мысли, но не сумел сдержаться:

– Лис! Пусть она войдёт.

Короткая пауза, и вот Арника уже входит в комнату. Неизменно уравновешенная, очаровательная и такая желанная. Лис, мрачнее тучи, встал в дверях, прислонившись плечом к косяку.

Она подошла ближе:

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, и, пожалуй, это я должен поговорить с тобой. Уже давно следовало. Будет лучше, если мы прекратим наши отношения.

Лис у двери удовлетворённо кивнул.

– Для кого лучше?

– Для меня.

– И для меня,– прибавил брат негромко, но Арника даже не оглянулась.

Она продолжала смотреть на меня своим далёким, чуть затуманенным взглядом, который был мне так дорог.

– Для тебя не будет большой трагедии в разрыве наших отношений,– продолжил я.

Она медленно покачала головой:

– Это неважно.

– Значит, для тебя это будет потерей?

– Не знаю.

– Послушай, давай закончим! Я не хочу тебя больше видеть.

Она подошла так близко, что я снова почувствовал её запах луговых трав.

– Нет. Я не уйду, потому что ты не хочешь, чтобы я уходила. Ты любишь меня.

Лис возмущённо подался вперёд: