Мент, меч и муж - Малахова Валерия

К сожалению, о безопасности тракта знал и Кушан Маловячий. И хотя он не рисковал путешествовать совсем без охраны, но несколько раз вслух сожалел о душевной доброте горячо любимого дядюшки, набравшего «безмозглых вояк» в три раза больше необходимого. Если увижу работодателя – обязательно сообщу о привычке племянника обсуждать решения босса. Просто так сообщу, из вредности.

Питалась охрана из собственного котла, к общему костру нас не пускали. Отряд не жаловался: Джуран вообще признался как-то, что побрезговал бы жрать из «этой немытой посудины». В самом деле, огромный общий котел мыли только изнутри. Дескать, равномерно распределенная копоть способствует лучшему нагреву. Хамек ржал и спрашивал, чего ж тогда людей зимой сажей не обмазывают. Тепло будет – словно в печке! Уж не знаю, насколько мысли купцов соответствовали реальности, но пачкала закопченная зараза все, к чему прикасалась.

– Штатские люди амуницию не чистят, – втолковывал Крюйлен племяннику, – а люди военные должны, значь, содержать в порядке и чистоте оружье, значь, и амуницию свою. А порядок такой: ежли не оружье – значь, амуниция.

– У штатских нету порядка? – спрашивал паренек восторженно, и его огромные уши, казалось, вздувались, будто два паруса.

– Нету. Совсем, значь, темные. Как посудина ихняя…

Естественно, подобные разговоры сильно способствовали нахождению взаимопонимания между торговцами и охраной.

А где-то через семь дней после начала пути случилась первая кража.

Меня разбудил крик Кушана. Начальник каравана вопил настолько часто, что первым побуждением было перевернуться на другой бок и продолжить дрыхнуть. Но когда купцу начал отвечать Роннен, я прислушалась.

– …внешняя охрана. Вы сами запретили нам подходить к повозкам, господин Маловячий…

– А делать что, ась? Ты охраняешь, с тебя и ответ!

– Покажите разбойников, и я вас от них… сберегу. Отношения внутри каравана – ваша проблема.

– Уволю, тогда как запоешь, ась?

– Увольняйте. Задаток мы уже отработали, а купцы здесь ходят часто. Не пропадем.

Кушан понял, что Роннен не шутит, и немного сбавил тон.

– Слышь, но делать чего-сь надо. Давай я твоих людей к повозкам пущу, крадут же, камни им в печенку!

– Пустите, а потом обвините в отсутствии половины товаров? Спасибо, мы прекрасно посидим в стороне от ваших повозок.

В этот момент Маловячий вспомнил обо мне.

– А магичка твоя, ась? Она ж по кражам, ты говорил… Пущай походит, вынюхает, кто такой борзый, камни ему в печенку! Ась?

Я тяжко вздохнула и потянулась за курткой. Лорд Крим, конечно, терпеть пузанчика не может, но Кушан прав. Если уж в караване завелся вор, его надо выловить. И побыстрее. До первого на нашем пути более-менее пристойного города оставался дневной переход. А там ищи-свищи товар.

Кражу совершили из крытой повозки. Толстые гнутые прутья перекрещивались сверху, на них подрагивал уже порядком истрепанный войлок. В одном месте ткань была аккуратно взрезана. Скорее всего, вор проник в повозку именно здесь. Я осмотрела края – не пыльные, не истертые. Можно предположить, что разрез свежий.

Опять жутко хотелось курить. Даже не сфотографируешь этот дурацкий войлок, даже в лупу его не рассмотришь в связи с отсутствием таковой! Про экспертное заключение вообще молчу… Дома содрала бы с повозки вещдок – и сдала бы всезнайке-Мигулеву, нашему криминалисту, а там пускай уже сам разбирается.

Ладно, отставить сожаления, поехали дальше. Повозка, она же кибитка, принадлежит лично Кушану, посему в ней хранились деньги, драгоценности и самый ценный товар – какие-то магические прибамбасы. Злоумышленник покусился только на деньги, причем выбрал золото и серебро. Медяки тускло блестели на дне взломанного ящика.

– И сколько взяли? – поинтересовалась я у маячившего за спиной господина Маловячего.

– Семь золотников и ажно двенадцать серебрух, – мрачно ответил он. – А ты ж волшебница, почему сама не видишь, ась?

– Если вам не нравится моя работа, могу прекратить, – холодный тон малость отрезвил купца. Неразборчивое бормотание я предпочла проигнорировать.

Неплохая добыча у вора. За такие деньги здесь можно обзавестись очень справным хозяйством и больше никогда не гнуть спину на чужого дядю. Понятное дело, человек не вынес искушения, тем более что Кушана работники не любили.