Летучий корабль - Белянин Андрей Олегович

– Нам повезло, – лаконично объяснил я, – попался сумасшедший петух. На некоторых преступников кукареканье действует отрезвляюще… Олёна, я все понимаю, но тем не менее кража и убийство все равно имели место. По долгу службы я был бы обязан вас арестовать. Конечно, то, что вы пришли сами, можно попробовать оформить как явку с повинной, и тогда…

– Нет, участковый! Разве я бы просто так пошла? Умирать не хочу, а иного мне царь не отпустит…

– Ну почему же? Горох не настолько жесток, как трактуют учебники по истории. А к молодым, оступившимся девушкам тем более лоялен. Я думаю, что мы могли бы…

– Ничего мы с тобой не могли бы, Никита Иванович. – Олёна выпустила мою руку и чуть не плача остановилась. – Да посмотри же ты на меня, дитя недогадливое! Я же не человек… я…

Она стянула с головы красную ленту и, раздвинув густые волосы, показала мне маленькие рожки. Можно подумать, меня это убило на месте… Да я даже не удивился!

– Ну и что? Я видел такие у шамаханов. Вы из их орды? И хвостик маленький есть…

– Есть! И не маленький! – сердито притопнула Олёна, видимо, страшно довольная тем, что я не упал в обморок. – Не шамаханка я, а бесовка! С малолетства у родителей украденная и Кощею в холопки проданная. И быть мне в обличье бесовском, покуда…

– Не появится добрый молодец и не поцелует? – Я решительно сделал шаг вперед, обнимая ее за плечи.

– Быстрый какой… да если бы! – Она тихо вздохнула и прильнула ко мне на грудь. – Покуда срок мой не выйдет, а границ его я и сама не ведаю.

– Можно у Яги спросить, вдруг она знает?

– Вот и спроси… А меня не держи пока. Поверь, сыскной воевода, я и сама к тебе прибегу, как только сумею. – Теплые девичьи губы на мгновение коснулись моей щеки. – Ты только дождись меня… А на прощанье подарочек возьми, Бабе Яге покажи, в твоем деле милицейском, очень полезная вещь будет.

– Олёна-а-а!

Она выскользнула, что-то сунув мне в руки, и скрылась в темном проулке. Мне безумно хотелось ее догнать и… Нет! Не арестовать, а сказать ей… Как все запутано! Что я буду завтра докладывать Гороху? Как теперь прикажете закрывать следствие? Придется пойти на явный подлог и подтасовку фактов… Бабка меня поймет, Митьке и знать незачем, а с царем мы как-нибудь договоримся. В конце концов, чертежи у него, летучий корабль тоже, а истинный виновник смерти Ксении Сухаревой найден, задержан и ждет скорого суда.

…Уже в отделении я отдал Яге маленькую круглую шапчонку образца узбекской тюбетейки.

– Шапка-невидимка! – обомлела наш эксперт. – Да как же ты, голубь, таковую редкость раздобыть умудрился? Али краля твоя сама отдать сподобилась…

– Она не краля.

– Ага, помню – потерпевшая!

– Ладно, смейтесь надо мной, издевайтесь, как хотите, мне уже все равно… – Я бухнулся на скамью, положил руки на стол, поудобнее улегся сверху и задремал. Дрема плавно и незаметно перешла в тихий, глубокий сон…

– Никитушка, ты бы слазил в погреб за сметанкою. Митька к девкам царским объясняться побег, а у меня чтой-то поясница с утра так и ломит… – жалостливо попросила бабка.

Я сидел за столом, и сладкий запах свеженапеченных блинов призывно щекотал ноздри. Яга права, какие русские блины без сметаны?

– О чем разговор, бабуль? Уже иду!

Я быстренько откинул в сторону половичок, поднял тяжелую крышку погреба и спустился по ступенечкам вниз. Сметана стояла в коричневой кринке, на полке слева, ее я нашел сразу. А повернувшись, увидал ухмыляющуюся морду кота Василия, передними лапами опускающего крышку…

– Ах ты, гад! – с чувством выругался я и полез по лесенке в полной темноте. Не рассчитав скорости, гулко ударился головой. Крышка подвала легко подалась, и сквозь хлынувший водопадом свет мне навстречу протянулась мужская рука… с командирскими часами на запястье.

– Вылезай, Ивашов! Пошли быстрее, а то без тебя все ученья кончатся.

Я ошарашенно поднялся наверх и ахнул. Неизвестно какой замызганный домик, два улыбающихся сержанта, мои товарищи по прошлой службе в Москве… Где же я?! В разбитом оконце виднелась шоссейная дорога с пробегающими автобусами, на горизонте белели айсберги многоэтажек, моросил мелкий подмосковный дождь…

– Да ты что, Ивашов, не в себе?!

– Не в себе… А где же Яга, где Митька, где мое Лукошкино? Как я сюда попал? За что?! Я не хочу! Я… я… ма-ма-а-а!

– Никита! Никитушка! Да что же с тобой, сокол ты наш ясный?! – Баба Яга встревоженно трясла меня за воротник. Я открыл глаза, вцепился в нее обеими руками, обнял, прижал к себе изо всех сил и срывающимся голосом прошептал: