Алауэн. История одного клана - Жданова Светлана

И вот теперь я мараю имя Олеандра. Надеюсь, он меня простит. Если я когда-то еще увижусь с этим грандиозным существом. Старший эльфийский принц, женатый на драконице Алауэн. Обалдеть!

Сердце опять начало колоть острой иглой. Так что пришлось срочно топить взгляд в чашке чая.

— И ты с ним знакома?

— Да. — Удержаться от улыбки не удалось. Если бы они знали, при каких обстоятельствах произошло то знакомство…

— И как получилось, что ты все еще учишься? — с усмешкой посмотрела на меня Петра, старшая сводная сестра.

— Маг учится все жизнь. Мне же повезло попасть в такую школу.

— Говорят, она ужасно дорогая?

Ну вот и до сути добрались.

— Престижная и очень сильная. Поэтому дорогая.

— И как же ты за нее платишь? — Карие глаза засверкали. Она даже вперед подалась.

— Я маг. У меня свои возможности.

— Это у двадцатитрехлетней девчонки? — Отчим отвратительно подкован в любом деле.

— Это у двадцатитрехлетней женщины. — Думаю, намек понятен.

А главное, я ни слова не солгала. Думаю, у начальника стражи точно есть амулет, выдающий ложь.

Петра демонстративно поморщилась. Как же, приличная женщина, жена и мать. А я тут о любовниках своих… Нет бы о ее.

— Дочка, я все хотела спросить. Что же такое произошло, чтобы ты так… побелела?

— Несколько не самых приятных встреч, мама. Кстати, господин Илуш, — с детства привыкла называть отчима именно так. Я же незаконнорожденная и между прочим непризнанная никем. — Скажите в городе или в округе случаем не пропадают дети полукровки?

— А что? — насторожился он. И без слов понятно — пропадают.

— Вы связывались с эльфами? Я знаю, что они этим тоже обеспокоены.

— Какое тебе до этого дела, Ксана?

— Теперь все должно наладиться. Но матери похищенных могут больше не ждать своих деток.

— Что ты об этом знаешь?

— Лишь то, что нам стало известно от Олеандра. Сколько детей пропало в Ялице?

— Трое. Ты принесла не самые лучшие вести, Ксана. Мартина все еще ждет своего Олегела. Мальчишка пропал полгода назад.

Трое! У меня в глазах потемнело. Знала бы я раньше, обошлась бы с некромантом куда как менее ласково. Он бы у меня еще дня три мучался.

— Что-то мне подсказывает, что ты знаешь об этом деле куда больше, чем говоришь, — задумчиво произнес отчим.

Остальные же просто заворожено смотрели на меня и… мои когтистые руки.

Ну да, перенервничала малость. И судя по световым ореолам вокруг всех присутствующих — зрачки тоже поменялись. Змеиные глаза.

А это что?

Значит, говорите — чернота в сердце? В этом спектре грудь моей матери выглядела как огненный шар. Там не сердце, скорей легкие повреждены.

— Ой, Ксанка, а чё это у тя? — ткнул пальцем Янос, младший брат. Ему недавно девять исполнилось.

Там, куда он указывал, сидел Кеша, собственной наглой желтоглазой мордой.

— Что, нравится?

— Ага.

— А как же кролокрыл?

— Дракон лучше. Дай посмотреть, а?

— Кеш, ты как?

Озорно блеснув глазами, дракон медленно перетек мне на руку, а затем и на пол. Когда кончик хвоста оторвался от моего пальца, я вдруг явственно ощутила чужое сознание и чувства внутри себя. Мы с Кешей были одним целым, и в тоже время в нем есть что-то от Сери. Как мне донесли, при изготовлении печати используется кровь «хозяина» игрушки. А если учитывать, что где-то во мне она есть… Кешка серединка на половинку.

— А это не опасно? — встревожено посмотрела мать на возню детей.

— Нет. Я его полностью контролирую. Оригинал куда опасней.

— Оригинал?

— Этот большой оригинал, думаю, скоро примчится. Познакомитесь.

— Ксана, заходи, доченька.

Кабинет матери все такой же. Заваленный бумагами и непередаваемо уютный. Расходные книги, ведомости и номенклатуры занимали весь стол, отводя лишь небольшой кусочек для письма и, конечно же, неизменной чашке малинового отвара. Даже в эту жару мама неизменно заваривает стебли этого кустарника, лишь добавляя листья мяты для свежести.

Выйдя из-за стола, мама села на диванчик, стоящий у стены, и похлопала по другой его части, предлагая присоединиться.

— Думаю, нам есть о чем с тобой поговорить. Тебя очень давно не было, Ксана.

— Прости, мама. Я была немного занята.

— Не надо оправдываться. Не пускают тебя домой.

Ну да, не пускают. Свои же родственнички и не пускают. Бедная мама.