Мент, меч и муж - Малахова Валерия

– Смьеррть… – Кехчи всегда лаконичны, но не до такой же степени! Опять же, народ нервничает, надо подбодрить, а не стращать!

– Наша или всеобщая?

– Хороший вопрос, – Ваирманг опять возник из ниоткуда, перепугав окружающих чуть ли не до икоты. – Меня никто не предупреждал о наличии скельры.

Точно всеобщая. Скельра или фигельра – уже не важно: Черного Палача обидели.

Поворачивать назад мы не стали. Толку? Во-первых, дорогу наверняка уже перекрыли, во-вторых, достать нас стрелами не составит труда. Ну, и в-третьих: Роннен обещал Кушану Маловячему, что обоз дойдет без приключений.

Кто знает Роннена, тот поймет, почему этот псих не отступил.

– Где он набрал такую прорву народу? – тихо удивился племяш Крюйлена. Джуран хмуро пожал плечами:

– Ты на посадку их позырь, Илько. Зуб даю, половина вчера от сохи. Позарились на легкие денежки…

– Так мы их сейчас…

– Охолонь, значь, – сурово перебил племянника Крюйлен. – Тут их без двадцатки сотня, а двадцать где, а? У нас на пятках небось сидят, аль на стену влезли, стрелять, значь, будут. И скельра эта…

Я покосилась на заросшие травкой земляные валы. Почудилось – или там действительно не только осот шевелится?

Тем временем Кушан запаниковал. Хлестнул лошадь, та жалобно заржала, но переставлять копыта быстрее не стала. Привыкла, наверное. Роннен поморщился, догнал нервного пузанчика, что-то ему сказал. Маловячий трагически воздел руки к небу. Да-да, ситуация крайне, просто до безобразия мерзопакостная, тут я даже готова согласиться. Но меня, признаться, больше интересует, как мы из нее выпутываться будем?

Лорд Крим резко кивнул нанимателю – видимо, договорились. Знать бы, до чего…

Некоторые желания сбываются неимоверно быстро.

Роннен привстал на стременах и крикнул:

– Маркинус Уртам! Я готов сразиться с тобой, а мои вассалы согласны разделить со мной любую участь! Но люди на этих телегах – простые купцы, не ведающие о столичных распрях. Отпусти их согласно заведенным в Великом Патронате обычаям!

Невинный Кушан… Формально Роннен, конечно, прав. Если сто хорошо вооруженных мерзавцев нападут на обоз – полетят клочки по закоулочкам. Я бы на месте Уртама так и поступила. До неба высоко, до столицы далеко… А придолбаться и к столбу можно.

Кажется, Маркинус думал похоже. Из толпы конников донесся мужской гогот, кто-то заорал:

– Докажи!

– Призываю в свидетели лорда Имарру!

Ржач словно ножом обрезало. Черный Палач нехорошо улыбнулся, а Кеоссий, не изменившись в лице, громко и отчетливо произнес: «Подтверждаю сказанное лордом Кримом».

К этому моменту я уже успела опознать среди противников вожака. Маркинус Уртам был мужчиной довольно крепким, коренастым, с типичной физиономией чиновника средней руки. Невыразительность внешности он компенсировал богатством одежды: ярко-красные серьги, позолота на шлеме, алый плащ с вышитыми грифонами… Все чистенькое, незапыленное. На каждом постоялом дворе постирушки устраивает, что ли?

Сейчас человек, собирающийся нас убить, глядел на Ваирманга, как щенок, которому обещали косточку, а дали пинка. Кого-то здесь грандиозно подставили. Теперь осталось выяснить, кого именно. И если все подставили всех, то определить, кто оказался в самой глубокой выгребной яме.

Надеюсь, не я.

– Хорошо! – Уртам очень постарался, чтобы голос звучал снисходительно. Почти получилось. Ну, обида – это понятно, а вот чего (или кого) боится человек с таким превосходством в живой силе? Ваирманга? – Пусть невинные уходят. Да поживее!

Кушан не заставил себя упрашивать. Суматоха поднялась страшная: возницы перестраивались, орали на лошадей, дергали за поводья… Честно говоря, не делай они этого, управились бы раза в три быстрее. Но людям свойственно совершать глупости, объявляя их единственно верными решениями.

Я и не заметила, как Роннен оказался рядом. Пристально поглядел в глаза – на миг показалось, что сейчас предложит уйти с обозом. Боевик из меня никакой, женщин вроде принято защищать… Но лорд Крим сказал совсем другое:

– Думаю, убийца Тельвиса здесь. Среди людей Уртама. Найди его.

«А луну с неба не надо?» – чуть не выпалила я. Промолчала: сработала привычка не хамить начальству. Вот так, Яночка. Тебя приняли на работу и опять подсунули гнилое дело. А ты ждала букета роз и принца на белом единороге?