Самая срочная служба - Серегин Михаил Георгиевич

Простаков попал в пару с Казаряном. Они очень быстро отработали «север» и вернулись на поляну первыми.

– Ну что? – Мудрецкий обозначил свой собственный штаб развернутой картой, разложенной на сухой траве и прижатой камушками, а также фуфайкой, подложенной под зад. Он сидел, скрестив ноги, сняв с себя китель, и загорал.

Ответ оказался неутешительным. Они прошли трешку – а у Простакова ощущение расстояния в лесу развито с детства – и вернулись обратно, не обнаружив ни домов, ни дорог. Самое обидное – не было и реки. На реку Простаков очень рассчитывал, так как придется довольно долгое время выживать, а река – это рыба, но главное, река – это вода, как ни банально. Им нужен источник пресной воды.

Выслушав доклад, лейтенант поставил в блокноте «минус» и принялся ждать остальные три группы.

Забейко с Резинкиным чесали «восток». Пришли вторыми, при этом у Резины Мудрецкий заметил на лице свежий фингал помимо двух, приобретенных вчера.

– Это что такое? Забейко, ко мне!

Петро успел закурить. Не удосужившись потушить сигарету, подошел вразвалочку к лейтенанту, попыхивая табачком.

– Что случилось?

– Рядовой Резинкин наступил на грабли. Умудрился в лесу найти садовый инвентарь. – Наглая лоснящаяся рожа лыбилась. – Неосмотрительно ходит, под ноги не смотрит.

Впервые по службе молодой лейтенант столкнулся с ситуацией, когда не было никаких рычагов давления на солдата. Они были посреди леса. Как наказать его в полевых условиях? В Чечне, он слышал, проштрафившихся сажают в яму. Копать яму? Или к дереву пристегнуть? Так наручников нет. Привязать. Своего к дереву. Тьфу.

– Ясно. Грабли. А лопату не находили там?

Забейко не мог понять, серьезно сейчас лейтенант или это прикол такой.

– А, это вы так шутите, товарищ лейтенант?

– Сядь вон там! – рявкнул лейтенант, показывая на край поляны. – Если ты не хочешь, чтобы я заставил тебя голыми руками яму рыть.

Услышав про яму и про голые руки, Забейко сбавил газ и побрел к обозначенному кусту.

Третьими вернулись Батраков и Валетов.

– Метров четыреста отсюда старая просека, – доложил хоть что-то дед Женя.

– Просека широкая? – офицер ткнулся носом в карту.

– Нет. И мы по ней не пошли. Она перпендикулярно нам уходит куда-то.

– Значит, идет с севера на юг. А где последняя пара? Где эти два?

– Зря их вдвоем послали, – Казарян пялился в карту.

Багорин с Замориным вызвались сами пойти в разведку, и лейтенант не стал возражать, хотя оба были молодыми. Сейчас он жалел, что не стал сочетать опыт и молодость.

– Будем ждать, делать нечего. – Мудрецкому неприятно было думать о возможности поиска пропавшей парочки. – Через два часа начнем искать. Черт.

Хорошо, световой день длинный. Успеют до ночи, случись потреба большой район прочесать. Только не надо бы этого!

– Вдруг домой сиганули? – Батраков заложил большие пальцы за ремень и выставил вперед левую ногу.

Мудрецкий смотрел снизу вверх на сержанта, сидя перед картой.

За самоходы ему медаль не дадут. Будут полоскать мозги и кишки. Как неприятно. За лыжников предполагалось крепкое комбатовское имение.

– Будем надеяться на лучшее. – Лейтенант снова уткнулся в карту, пытаясь найти на ней эту самую просеку. Батраков не уходил. – Сержант, нечего стоять надо мной, идите и смотрите, чтобы до вечера никто не прикасался к сухому пайку.

Батраков ушел, а он стал вести дознание с Простаковым.

– В разведке видели ключи, родники, болота. В конце концов, лужи. Но зверье есть. Следы видел. Если зверь, то и вода должна быть недалеко. Надо искать.

Запас пресной воды у взвода был ограничен. Влага хранилась во фляжках, и при нормальном потреблении этой водички хватит на день. Растянуть – на два, а дальше? Но сейчас больше всего волнений по поводу пропавших. Где они, иху маму?!

Лес стоял стеной и молчал. Никаких подсказок. Это не компьютерные игры. «Хелп» не нажмешь.

Об исчезновении солдат знал и Холодец. Наоравшись, он как сел на здоровую рацию, так и сидел на ней, четко выполняя роль наблюдателя. С постной маской на лице постукивал пальцами по металлическому ящику, как бы намекая лейтенанту о возможности вызвать помощь.

Слушая размеренное постукивание, Мудрецкий решил плакаться комбату только в экстренной ситуации.

Спустя час после прибытия первых трех групп показались Багорин с Замориным.Оба предстали перед лейтенантом.