Звезды любви - Райан Нэн

А если шоу не станет, что будет делать она сама? Вернется домой, в Техас? Перспектива жизни на далеком маленьком ранчо заставила Кэт содрогнуться. И впервые Кэт осознала вдруг реальное положение вещей. Она не хотела возвращаться в Техас. Ее дом был здесь! Ее семьей были талантливые, замечательные актеры, всегда улыбающиеся, несмотря на усталость и трудности, выступавшие, невзирая на болезнь, любившие атмосферу представления и наслаждавшиеся ею. Добрые, надежные, решительные люди, жизнь которых показалась бы весьма нелегкой и бедной обычному человеку.

Да, простым горожанам этого не понять! Они и не представляют, что это такое — очутиться под взглядами тысяч восхищенных, взволнованных поклонников и довести их до полного восторга, заставить кричать и топать ногами!

«Боже милостивый, — неожиданно взмолилась Кэт, молча обращаясь к небесам, — Боже милостивый, пожалуйста, не дай полковнику Бакхэннану потерять его шоу! Не дай мне потерять все это! У меня просто нет другого дома!»

Длинный караван автомобилей и омнибусов добрался наконец до четырехэтажного дома, где находились меблированные комнаты — жилище для всей труппы.

Да, это было совсем не то, что в прошлом! В славные дни успеха они, сойдя с поезда, грузились на паром. Перебравшись через неспокойный залив, они отправлялись в лучшие отели сверкающего Сан-Франциско.

В этом году они были рады, что вообще имели крышу над головой. Рады, что им предстояло провести зиму в невзрачном деревянном доме, расположенном слишком близко от товарной железнодорожной станции, окруженном салунами, вонючими рыбными складами, кузницами, столярными мастерскими и дешевыми гостиницами и пансионами. Улица, на которой стоял дом, была узкой и шумной. У фонарных столбов лениво прохаживались проститутки в потрепанных жакетах.

Кэт Техаска вошла в темную, скудно обставленную комнату, предназначенную для нее. Единственное окно было плотно закрыто, занавески задернуты. Кэт рывком раздвинула занавески, закашлявшись при этом от взлетевшей с них пыли, и подняла оконное стекло.

Она высунулась из окна, оглядывая улицу. Но смотреть там было не на что, кроме как на стену стоящего рядом здания. Кэт вздохнула и повернулась, чтобы оглядеть свою комнатенку: железная кровать, маленький столик для лампы, обшарпанный комод, два стула с высокими прямыми спинками.

— Обстановка вполне нормальная, — сказала Кэт. Просто все кажется хуже, чем есть, из-за тумана. Вот когда она распакует вещи, расставит кое-какие мелочи да еще и солнышко выглянет из-за туч, комната станет просто прелестной.

Кэт снова вздохнула.

Ей совсем не хотелось распаковывать вещи. Ей не хотелось даже зажигать лампу. Она устало села на кровать. И нахмурилась. Кровать была широкой, двуспальной, вместо привычной для Кэт узенькой койки. И ширина постели напомнила Кэт об одиночестве. Эта кровать предназначалась для двоих.

Она низко склонила голову. Кэт не плакала почти тридцать лет; но в этот темный, туманный, тяжелый полдень ей хотелось просто завыть.

Громкий стук в дверь заставил Кэт вздрогнуть.

— Открой, Кэт! Это Коротышка. Нам нужно поговорить.

Она мгновенно пригладила каштановые с проседью волосы, завязала поясок блузки, свободно болтавшийся вокруг ее талии, расправила помявшуюся коричневую юбку и направилась к двери.

Едва она успела повернуть дверную ручку, как Коротышка толчком распахнул двери настежь, вошел и плотно затворил дверь за собой. Глаза Кэт изумленно расширились, когда Коротышка запер дверь.

— Кэт, сядь-ка, — приказал Коротышка, снимая стетсон и небрежно бросая его на обшарпанный комод.

— В чем дело? Что-нибудь…

— Женщина, я сказал сядь! — И Коротышка величественным жестом указал на один из стульев с прямыми спинками.

Кэт попятилась и села, сложив руки на коленях. Коротышка подошел к столику, сунул свою сигарету в пепельницу и встал прямо перед Кэт. Широко расставив ноги, он посмотрел ей в глаза, поддернул поблекшие джинсы и засунул большие пальцы за широкий ковбойский ремень.

Гадая, что такое могло с ним случиться, Кэт сгорала от нетерпения.

— Кэт, я сыт по горло твоими штучками, — с неожиданной силой и властностью заговорил Коротышка.

— Штучками? — эхом повторила Кэт Техаска, во все глаза глядя на главного конюха.

— Да, так. Пора все это прекратить, и именно это я и намерен сделать. — Глаза Коротышки сузились, подбородок выпятился вперед.