Возвращение магии - Клейпас Лиза

Алина устала после бессонной ночи, и ее переполнял холодный страх, когда она направлялась к конюшням, где обещала встретиться с Маккенной. Она много раз повторила целый список возражений - доводы и их опровержения… хотя когда она репетировала речь, слова звучали неубедительно даже для нее самой.

Все в доме спали, за исключением домашней прислуги, которая таскала уголь и кувшины с горячей водой, и тех, кто работал в конюшнях и саду. Алина прошла мимо мальчика-слуги, который должен был направлять сенокосилку вперед-назад по бархатно-зеленой лужайке, пока другой паренек ходил за ней и собирал срезанную траву граблями в маленькую ручную тележку. В конюшнях, грумы чистили стойла: насыпали сено и убирали навоз. Знакомые нотки сена и лошадей наполняли воздух приятно земным запахом.

Маккенна уже был на месте, ожидая возле комнаты, где седлали лошадей. Алине очень хотелось подбежать к нему, так же сильно как ей хотелось убежать в противоположном направлении. Маккенна слабо улыбнулся, но Алина почувствовала, что он нервничает не меньше, чем она. Они оба понимали, что это – один из тех редких случаев, когда простой разговор может изменить все их будущее.

- Доброе утро, - удалось сказать Алине.

Маккенна посмотрел на нее так, что оба на время замерли в молчаливом напряжении. Он предложил ей руку. – Давай пройдемся к реке.

Алина тут же поняла, куда он хочет отвести ее… в местечко которое всегда принадлежало только им одним. Идеальное место для прощания, подумала она уныло, беря его под руку. Они молча шли, а сиреневые тона утренней зари переходили в бледно-желтые, и длинные, светлые тени пересекали лужайку. Колено Алины перестало сгибаться, как всегда по утрам, пока ее шрамы не растянулись от работы. Она сосредоточила все силы на том, чтобы идти не хромая, а Маккенна подстроился под ее более медленный шаг.

Наконец они добрались до поляны у воды, где над зарослями тростника кружила пятнистая трясогузка, которая, сделав несколько кругов, резко опустилась в гнездо. Алина уселась на большой, плоский камень и аккуратно расправила юбки, а Маккенна подошел и стал в паре футов от нее. Он наклонился и поднял несколько маленьких камушков. Один за другим ловким движением руки он забросил их в реку, и те запрыгали по воде. Она наблюдала за ним, жадно упиваясь видом его высокой фигуры, сильными линиями его профиля, легкой грацией его движений. Когда он обернулся и посмотрел на нее через плечо, его бирюзовые глаза были такими яркими на его загорелом лице, что цвет казался почти неестественным.

- Ты знаешь, о чем я собираюсь спросить, - тихо сказал он.

- Да, - ответила Алина с всевозрастающей тревогой, - но прежде чем ты что-нибудь скажешь, я должна сказать, что ты никогда не…

- Выслушай меня, - перебил он, - и тогда сможешь ответить. Я хочу рассказать тебе кое о чем. Хоть это и нелегко, я собираюсь поговорить с тобой откровенно, или буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Безысходное отчаяние накрыло ее волной. Откровенность – единственное, чего она не могла дать ему в ответ. – Я собираюсь отказать тебе, что бы ты ни сказал. – Воздух, казалось, разъедал ей горло, словно она глотала кислоту. – Пожалуйста, избавь нас обоих от ненужной неловкости…

- Я не собираюсь ни от чего нас избавлять, - резко сказал он. – Сейчас или никогда, Алина. После того, как я завтра уеду, я больше не вернусь.

- В Англию?

- К тебе. – Маккенна нашел камень около нее и сел на него с краю, наклонившись и оперевшись локтями о колени. Его темная голова на мгновение наклонилась, и яркий луч солнца скользнул по его черным волосам. Он посмотрел на нее так, словно видел ее насквозь. – Это было проклятием всей моей жизни - то, что меня послали в это поместье. С того момента, как я впервые тебя увидел, я почувствовал связь между нами – связь, которая никогда не должна была существовать и не могла продлиться. Я пытался восхищаться тобой издалека… так же, как я смотрел на звезды и знал, что никогда не смогу к ним прикоснуться. Но мы были слишком молоды, и я был с тобой слишком часто, чтобы сохранить дистанцию. Ты была моим другом, моим товарищем… а позже я полюбил тебя так глубоко, как только может мужчина полюбить женщину. Для меня это так и не изменилось, хоть я и пытался лгать себе все эти годы. – Он остановился и глубоко вздохнул. – Неважно, как мне хочется утверждать обратное, я всегда буду любить тебя. И неважно, как я хотел бы быть не тем, кто я есть, я – мещанин и бастард, а ты – дочь графа.