Мужчина моей мечты - Линдсей Джоанна

— Если мужчина любит тебя, он должен сказать об этом, верно? — ответила Меган.

— Пожалуй, ему действительно следует это сделать.

— Ну а Девлин сказал, что я погубила его жизнь. Понимаете, он не хотел на мне жениться. Он приложил массу усилий, чтобы отговорить меня от этой идеи.

— Идеи? — сказала Люсинда. — Стало быть, ты уже заранее решила выйти за него замуж?

— За герцога, а не за него.

— Но, дорогая моя, он и есть герцог.

— Теперь я это знаю, но не знала, когда выходила за него замуж.

— Тогда за кого же, по-твоему, ты выходила замуж?

— За конюха. Разве вы не знали, что Девлин выдавал себя за конюха?

— Он вынужден был так делать, но теперь, слава Богу, вся эта история закончилась, так что оставим эти глупости… Неужели ты нисколько не рада тому, что в конце концов твой супруг оказался не конюхом, а герцогом?

— Рада? — воскликнула Меган. — Он обманул меня. Я была чертовски зла! О! Прошу прощения, ваша светлость!

— Дорогая, мы теперь члены одной семьи, и я надеюсь, что ты станешь называть меня просто герцогиней и не будешь стесняться говорить и делиться всем, что у тебя на душе, — плохим и хорошим. — Старая леди наклонилась и доверительно шепнула ей на ухо:

— Я ведь и сама иногда не прочь выругаться. Заметь, не в обществе и не там, где меня мог бы услышать мой драгоценный внучек. Он считает меня чем-то вроде ангела во плоти — как и должно быть — и если обнаружит, что я отнюдь не безгрешна, то мне будет трудно делать ему выговоры за ругань, правда?

Меган кивнула в знак согласия и улыбнулась, и с этого момента они стали друзьями.

— Мне очень жаль, что я иногда бываю несдержанна на язык. Но с другой стороны, Девлин получает такое удовольствие, осуждая мои дурные привычки, что, пожалуй, было бы эгоистичным пытаться избавиться от них.

Люсинда рассмеялась.

— Ты именно то, что нужно этому мальчишке, — твердо заявила она. — Кто-то ведь должен наконец вытрясти из него надменность и высокомерие.

— Он так не считает, — ответила Меган, снова впадая в уныние.

— Ты все еще недовольна тем, что он герцог, а не конюх?

— Да! То есть нет… не знаю, — со вздохом сказала Меган.

— Одно я знаю совершенно точно: он считает, что ты в восторге от его титула и его конюшен. Меган состроила гримаску.

— Это говорит о том, какой он непроходимый тупица. Я сказала, что собираюсь выйти замуж за Эмброуза Сент-Джеймса только для того, чтобы положить конец всем унижениям и оскорблениям Девлина-конюха, которые я терпела от него с тех самых пор, как он появился в Саттон-Мэнор. Конечно, так просто он этого оставить не смог: ему непременно хотелось выяснить, почему я остановила свой выбор именно на герцоге Ротстоне. Но я вовсе не была намерена сообщать настоящую причину своего замысла. Ведь его это никак не касалось. Поэтому я сказала, что мне нравится титул герцога и его конюшни — просто для того, чтобы отделаться от дальнейших расспросов. — И тут Меган испуганно раскрыла глаза: она все поняла. — Боже мой! На его месте я бы тоже пришла в бешенство: ведь он и был этим герцогом!

— Ты даже не представляешь, до какой степени он был раздосадован твоими словами, моя дорогая, — засмеялась Люсинда. — Но главное даже не это. Сколько я себя помню, из-за этого мальчишки женщины постоянно теряли голову. То же было и с его отцом, и с моим мужем. Эти окаянные Сент-Джеймсы необыкновенно красивы! И естественно, мой милый мальчик был просто потрясен, встретив наконец девушку, которая не только выказала полное безразличие к его чарам, но, более того, заявила, что для нее гораздо важнее его конюшни. Господи! Хотелось бы мне видеть выражение его лица, когда он это услышал! Конечно, ты даже не подозревала, что совершенно выбила его из колеи, столь ощутимо щелкнув по носу.

— А жаль, поскольку это одно из моих маленьких удовольствий, — простодушно сказала Меган.

— Я так и думала, — усмехнулась Люсинда. — Но, если позволишь, в чем же все-таки истинная причина твоей охоты именно за герцогом? Меган пожала плечами.

— Это достаточно веская причина, хотя вам она может показаться глупой. Дело в том, что леди Офелия Тэккерей, самая знатная особа в нашей округе, унизила меня, выказав крайнее пренебрежение. Я ждала два года и надеялась получить приглашение хотя бы на один из тех светских раутов, которые она устраивала у себя в доме каждую неделю, но все кончилось тем, что в один прекрасный день она ясно дала мне понять, что этого приглашения мне не видать как своих ушей. О том, как она это сделала, я даже не хочу вспоминать… Тиффани уверяет, что всему виной моя внешность — вы ведь помните Тиффани, мою самую любимую подругу, она была со мной в тот день, когда мы купили Сэра Эмброуза?