Мужчина моей мечты - Линдсей Джоанна

Меган сильно нервничала, ожидая Девлина в парадной гостиной. Наконец она услышала, как он прямо из холла прошел в свои апартаменты. Девушка выждала еще несколько минут, пока снова не хлопнула дверь, — ушел камердинер. Меган тут же поспешила к себе и начала громко рыдать. Через несколько секунд дверь, соединявшая их комнаты, с шумом открылась, и в комнату ворвался Девлин.

— Почему ты плачешь?

— Я… я не плачу… — пролепетала Меган, у которой все вылетело из головы, как только он оказался рядом. — Я… О, не обращай внимания. Уходи…

— Меган!

— Не знаю, как тебе сказать, — всхлипнула она, закрывая лицо руками. — Я стараюсь об этом не думать, потому что всякий раз как подумаю, начинаю плакать. Но наверное, ты должен знать.

— Что?!

— Я потеряла ребенка.

Последовала долгая пауза. Меган зарыдала громче. Смотреть на Девлина она не могла: если он скажет ей хоть одно доброе слово, она расплачется по-настоящему.

— Я требую доказательств, — наконец очень сухо произнес он. — У тебя все еще продолжается кровотечение?

Меган побледнела, ей и в голову не приходило, что Девлин может не поверить ее словам. К счастью, он ничего не заметил, так как Меган все еще закрывала лицо руками.

Но девушка быстро справилась с замешательством и начала вдохновенно сочинять:

— Это случилось не сейчас, а на обратном пути из Шотландии. Я не сказала тебе раньше, потому что… потому что была ужасно расстроена. Неужели ты такой бесчувственный, что даже ничего не заметил?!

— Ты была необычно… тихой.

Его ответ прозвучал так холодно, что Меган подумала: что-то не так. То ли Девлин ей не верит, то ли… Господи, неужели он предположил, что она лгала с самого начала и никакого ребенка и в помине не было, следовательно, не было и оснований для брака?

— Почему ты ко мне придираешься? — спросила Меган. — Неужели ты не видишь, что я просто убита случившимся?

— Я подумал, что ты почувствовала облегчение. Меган подняла голову и свирепо взглянула на Девлина:

— Я хотела ребенка!

— Нет, не хотела!

— Не смей говорить мне, что я его не хотела. Это не так! Девлин вздохнул. Его раздражала эта сцена.

— Меган, но ведь и дураку понятно, что никакого ребенка не было. Просто ты ошиблась, — добавил он, желая смягчить сказанное.

— Ничего подобного!

— У нас будут другие дети.

— Нет, не будут. — Теперь наконец у Меган была настоящая причина для слез, и она разрыдалась всерьез.

У Девлина мгновенно изменилось выражение лица: оно стало озабоченным и слегка смущенным.

— Меган…

— Не трогай меня, — всхлипывая, проговорила она, когда Девлин прижал ее к груди.

— Меган, ради Бога… Пожалуйста…

— Ненавижу тебя, — прорыдала она, уткнувшись ему в шею. — Ты ничего не понимаешь! Может, раньше я и не хотела ребенка, но сейчас хочу! — Она сама не заметила, как перешла на настоящее время.

— В таком случае сожалею о случившемся. Скажи мне, что я могу сделать.

— Ничего. Ничего не можешь сделать. — И хриплым, срывающимся голосом, которого сама не узнала, добавила:

— Покрепче обними меня, Девлин…

Она чувствовала исходящую от него спокойную мужскую силу; прильнув к нему, она спрятала лицо у него на груди. Сначала Девлин неловко ее поглаживал, но затем ласки его стали смелее, он крепко сжал Меган в объятиях. И она бесстыдно воспользовалась этим, опасаясь, что такое, возможно, никогда больше не повторится, а ей отчаянно хотелось почувствовать, как его руки обнимают ее, пусть даже в последний раз.

Когда ласковый вздор, который он шептал, стараясь успокоить ее, сменили поцелуи — он нежно касался губами ее висков, лба, мокрых щек, — Меган подумала, что сейчас преимущество действительно на ее стороне. Но ей было все равно. Только бы чувствовать его руки, его губы…

О большем она не просит…

Неожиданно Меган ощутила вкус своих слез на его губах, когда его рот случайно коснулся ее губ. А потом все куда-то провалилось. Девлин языком приоткрыл ее губы; его горячее дыхание опалило ее и блаженным теплом разлилось по телу. Меган застонала. Закрыв глаза, она как бы растворилась в этом бесконечном поцелуе, в этой страсти, которая теперь, после столь длительного перерыва, была неистовой и сокрушительной. Меган забыла обо всем на свете: о своем плане, о том, что она должна выглядеть расстроенной и несчастной. Ее словно уносил какой-то сладостный поток — губы, всегда так пьянившие ее, снова ввергли ее в водоворот ощущений, память о которых оставила у нее смутную тоску.