Ночной ураган - Коултер Кэтрин

— Хочешь, я расплету тебе волосы?

— Нет, все равно придется снова заплетать. Ненавижу, когда они липнут к лицу.

Алек снова нахмурился, но решил поскорее покончить с неприятным разговором:

— Джинни, любимая, ты никуда не пойдешь, пока ураган не стихнет.

— То есть как? О чем ты?

— Могу повторить. Будь же рассудительной, милая, я хочу, чтобы ты оставалась здесь, в тепле, и безопасности.

Джинни застыла словно статуя:

— Так вот почему ты рисковал жизнью и перескочил на клипер словно дикарь! Ты не хотел быть со мной! Пожелал здесь командовать? Не доверяешь мне, простой, безмозглой женщине, боишься, что потоплю твое драгоценное судно!

— И да и нет, — признался Алек. Его не одурачить, он прекрасно чувствует, что Джинни лежит в его объятиях, оцепеневшая и бесчувственная. Проклятие, почему она не может разумно смотреть на вещи? Он знал, что прав, и намеревался настоять на своем.

Алек сказал спокойно, не повышая голоса:

— Пожалуйста, сделай, как я сказал. Ты останешься в каюте. Я только что отдал все необходимые приказы.

— Черта с два!

Она вырвалась, всадив кулак ему в плечо, и приземлилась на пол, ужасно холодный и жесткий. Схватив фланелевый халат, Джинни накинула его на плечи:

— Держись от меня подальше, Алек!

Алек вновь опустился на койку и, лежа на боку, наблюдал за женой суженными глазами, в которых не играли, как обычно, веселые искорки.

— Замерзнешь, — повторил он, держась за край, чтобы не упасть, и видя, как Джинни, покатившись по полу, схватилась за ножку стола.

— Ничего страшного, спасибо.

Подтянувшись, Джинни встала, туго затянула пояс вокруг тонкой талии, но в этот момент клипер швырнуло влево; Джинни потеряла равновесие и отлетела к двери. Она едва успела схватиться за ручку и, оглянувшись, заметила, что Алек приготовился к прыжку, как перед этим с борта баркентины.

— Посмей только шевельнуться!

— Джинни, я повторяю, иди сюда. Там, наверху, опасно, ты сама это видела. Не хочу, чтобы ты упала или еще что похуже.

— Иди к дьяволу, Алек!

Джинни отвернулась, покачиваясь вместе с клипером, осторожно опустилась в кресло у письменного стола и лишь потом, подперев кулачками подбородок, уставилась на мужа и объявила, медленно, отчетливо выговаривая слова, пытаясь скрыть овладевшее ею бешенство:

— Я — капитан этого судна, сэр. Мне все равно, будь вы даже президентом Монро, и то, что вы — мой муж, не составляет ни малейшей разницы. Это ничего не меняет.

Алек твердо держал нарастающий гнев в узде. Ярость сжигала его изнутри, но он мог справиться с ней. И, как ни странно, хоть и весьма смутно, понимал точку зрения Джинни, но разве в этом сейчас дело?

— Пожалуйста, выслушай, жена, поскольку мне вовсе не улыбается повторять это снова и снова. Я взял на себя командование клипером. Мой долг и ответственность как твоего мужа и опытного моряка — обеспечить безопасность твою и матросов. Ты останешься в каюте, даже если мне придется привязать тебя к койке. Ты поняла, Джинни?

Клипер раскачивало и швыряло, бросало из стороны в сторону: судно то замирало на месте, то рвалось вперед, словно норовистая лошадь. Но муж с женой уже ничего не замечали.

— Мы больше не в центре урагана.

— Совершенно верно. Ты сама ведь слышишь, что творится? Неужели совершенно не понимаешь меня, Джинни?

Что делать? Он сильнее и может принудить ее. Это несправедливо, но истерикой и воплями ничему не поможешь. Придется попробовать объясниться спокойно:

— Это мой корабль, Алек.

— Ничего подобного. Ты — капитан только по моей милости, ничего больше. Если ты разобьешь клипер, я потеряю огромные деньги.

На этот раз он зашел слишком далеко в своих издевательствах и Джинни взорвалась. Она взметнулась на ноги, упершись ладонями в крышку стола:

— Ты готов все у меня отобрать! Но я не позволю вам, барон Шерард, проклятый английский болван!

Молниеносно схватив сухую одежду, она ринулась к двери каюты. Но Алек оказался быстрее. Схватив Джинни за руки, он с силой дернул ее на себя, удерживая на месте:

— О нет, Джинни, ты уже сказала и сделала все, что могла. И проиграла, девочка, в честном бою.

— Тут нет ничего справедливого и честного! Пусти меня, Алек! Я капитан! Пусти меня!

Он не разжал рук, но Джинни умудрилась вывернуться и лягнуть его в голень. Вой ветра не заглушил стон боли. Ну что ж, на этот раз она одержала верх! Алек рассмеялся бы, не застрянь они в этом почти не защищенном заливе, отданные на растерзание ветру, ожидая и надеясь, что ураган на этот раз не пустит их ко дну.