Песня огня - Коултер Кэтрин

Грэлэм тем временем, взяв Кассию за руку, увлек ее во внутренний двор.

— Ты начнешь выполнять условия нашей сделки нынче же ночью, жена.

Он слегка сжал ее руку и ушел, предоставив ей смотреть ему вслед. Она стояла и чувствовала, что руки ее покрываются гусиной кожей.

Позже Грэлэм наблюдал, как сэр Уолтер мыл голову и тело водой из колодца.

— Все идет хорошо, Уолтер?

— Да, милорд.

— Я хочу, чтобы ты вместе с тремя нашими людьми поехал завтра утром на ферму, что в трех милях к западу. Имя фермера — Роберт. Я слышал, он недавно потерял жену. Привези его сюда.

Уолтер с готовностью кивнул головой, не озаботившись поинтересоваться, зачем Грэлэму понадобился фермер в Вулфтоне. Он только пожалел, что не может проехать дальше, к твердыне Дайнуолда де Фортенбеори.

Грэлэм мудро рассудил, что не стоит ставить Нэн в известность об уготованной ей свадьбе, пока не наступит завтра. У него не было уверенности, что Кассия выполнит условия сделки. У него не было никаких чувств к Нэн, и его не особенно заботило то, что она носит его ребенка. Конечно, он был готов помочь ей деньгами и собирался заплатить фермеру за то, что тот возьмет ее в жены. Это был уже второй его бастард. Первый — девочка — не прожил и года. Его отец хвастался количеством своих побед и их последствиями и утверждал, что у него более дюжины незаконных отпрысков. Однако Грэлэм не находил сходства с собой ни в одном из окрестных крестьян, живших поблизости от Вулфтона. Он подумал о том, как будет расти животик Кассии, и эта мысль была ему приятна. «Я повредился в уме», — сказал он себе и яростно зарычал на одного из солдат, сломавшего свое копье.

— Твои волосы быстро отрастают, детка, — сказала Итта, расчесывая блестящие локоны Кассии. — Мне кажется, они гуще, чем были до болезни. И все же пока тебе не надо носить ни плата, ни сетки для волос.

Кассия погляделась в полированное серебряное зеркало. Ее каштановые волосы падали мягкими завитками почти до плеч.

— Вижу, — ответила она голосом, в котором чувствовалось напряжение. — Я начинаю снова выглядеть как женщина.

«А всего через несколько минут буду вынуждена притворяться, что мне не нравится быть женщиной!» Как ни странно, память ее сохранила воспоминания о том, что ей были приятны поцелуи и прикосновения мужа, пока он не причинил ей боли, пока не показал, как презирает ее. Как он мог сделать так, что теперь все стало по-иному?

— Твой супруг хорошо разделался с этой маленькой потаскушкой Нэн, — продолжала Итта, не забывая прибирать комнату, — тебе больше не придется мириться с ее капризами.

— Не придется, — согласилась Кассия.

— Я слышала также, что новый рыцарь, поступивший на службу вместо сэра Гая, сэр Уолтер не пользуется особой любовью.

— С чего ты это взяла? — резко спросила Кассия.

Итта пожала плечами:

— Кажется, так сказал один из солдат, точно не помню. Это рыцарь сухой, холодный и скрытный, к тому же он хам.

— Интересно было бы узнать, что думает о нем Грэлэм, — сказала Кассия скорее самой себе, чем своей старой няньке.

— Твой лорд — умный человек. Если этот сэр Уолтер не тот, за кого себя выдает, он быстро выведет его на чистую воду.

— Думаю, ты права, Итта.

— В чем права? — спросил Грэлэм, входя в комнату. Итта ответила с готовностью:

— Мы говорили о сэре Уолтере, милорд.

— Возможно, — отважно вступила в разговор Кассия, — он не тот, кем хочет казаться.

Брови Грэлэма сошлись над переносицей. Он нахмурился.

— Он тебя побеспокоил?

Кассия вопросительно посмотрела на мужа, потом ответила:

— Нет, милорд. Просто дело в том, что я ему не доверяю. Он мне чем-то напоминает Жоффрея.

— Понимаю, — сказал Грэлэм. Он отпустил Итту и теперь спокойно наблюдал, как его жена снует по комнате, то и дело теребя пояс своего платья.

— Вы не изменили решения, миледи?-спросил он спокойно.

Она судорожно глотнула и кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Однажды я обещал вам, что больше никогда не буду принуждать вас. Вы все еще верите, что вам придется терпеть боль и притворяться, будто получаете наслаждение?

— Я никогда не знала ничего другого, — ответила леди Кассия, внимательно разглядывая свои босые ноги, утопавшие в мягком ворсе ковра.

— Сегодня будет иначе.

— Я… я попытаюсь, милорд.

Послышался тихий стук в дверь, и Грэлэм отворил ее. Эвиан подал ему поднос, на котором стояли вино и два кубка.