Роза Йорков - Бенцони Жюльетта

– А леди Мэри? Она тоже будет продвигаться в тумане?

– Чего не знаю, того не знаю. Вполне возможно, она откажется от своих поисков, поняв, что дело это безнадежное.

– Я бы очень удивился, если бы она отказалась. Внешность у нее ангельская, но характером она похожа на бульдога, а у бульдогов нельзя отнимать их кость. Вряд ли в своем безумии она способна остановиться.

– В любом случае она по-прежнему останется под нашим наблюдением... и я буду только рад, если она даст нам основания в один прекрасный день отдать ее в руки правосудия, – заключил Уоррен. От его кровожадности у Альдо мороз по спине прошел.

– Для вас это дело личной доблести? – поинтересовался он.

– На этот раз да! Она убила Джорджа Хэррисона. Я считаю ее убийцей, как если бы она сама нажала на курок! Если бы не ее алчность, этот замечательный человек был бы по-прежнему с нами...

Непримиримый тон Уоррена свидетельствовал о том, что сам он уже осудил преступницу – окончательно и бесповоротно, и надо сказать, что у Альдо не возникло никакого желания выступить адвокатом новоиспеченной графини Килренен. Не склонен он был защищать ее и еще по одной причине: не так давно он вновь вспомнил о своем покойном друге сэре Эндрю, и вдруг в голове у князя промелькнула на первый взгляд совершенно нелепая мысль: уж не причастна ли леди Мэри к убийству дядюшки своего мужа? Немного подумав, он нашел, что это вполне возможно. Для женщины, якшающейся с сообщниками вроде Ян Чанга, не представляло большой сложности подкупить в Порт-Саиде грабителя, который к тому же не погнушался бы и убийством. Альдо припоминал, что после того, как она ничего не добилась от него в Венеции, графиня выразила намерение отправиться следом за «Робертом Брюсом»... Но все это были лишь предположения, и князь оставил их при себе. Пора было прощаться с мистером Уорреном, и Морозини взял свои шляпу и перчатки.

– Я совершенно согласен с вами относительно леди Мэри. Могу только выразить сочувствие. Похоже, что высший свет не собирается оставлять вас в покое: то графиня Килренен, то теперь герцогиня Дэнверс...

– Да, вы правы – проблем предстоит немало. Единственное, о чем я думаю, – герцогиня слишком глупа, чтобы проворачивать какие бы то ни было махинации. Так что в этом вопросе я рассчитываю на вашу деликатность, и, надеюсь, вы сохраните пока всю эту историю в секрете.

– Надеюсь, я не дал вам повода сомневаться в моей сдержанности?

– Нет, конечно, но мне внушает опасение репортер из «Ивнинг Мэйл», с которым так часто видится наш друг-археолог.

Альдо рассмеялся.

– Не забывайте, что все мысли Видаль-Пеликорна сосредоточены на Долине царей и успехах господина Картера. Благодаря Бертраму Кутсу он узнает все новости первым. Герцогиня их не интересует – ни одного, ни другого...

– Хорошо бы так было и дальше!.. До свидания, вполне возможно, мы прощаемся ненадолго!

Говорят, достаточно вспомнить о волке, чтобы увидеть его хвост. Вернувшись в Челси, Альдо столкнулся нос к носу с Бертрамом Кутсом, который вприпрыжку бежал вниз по лестнице, насвистывая старинную уэльскую песенку. Увидев вошедшего, он с сияющей улыбкой и очень речисто принялся извиняться за то, что спешит, с неожиданной сердечностью вдруг схватил обе руки князя и принялся их пожимать, после чего кинулся к двери, и Альдо, обернувшись, увидел только его развевающийся плащ, из-под которого выглядывал поношенный шевиотовый костюм.

– Жизнь прекрасна! – донесся до него голос Кутса. – Вы даже не представляете себе, до чего она порой может быть прекрасной!

Морозини даже и не пытался определить, Шекспир это или сам Бертрам Кутс... Репортер растворился в вечернем тумане, а Альдо поднялся к Адальберу, который сидел в гостиной и раскладывал пасьянс. Увидев входящего приятеля, Адальбер улыбнулся.

– Ну что? Не сожрал тебя птеродактиль?

– Пытался, но в конце концов мы поладили. Я только что встретил Бертрама, он летел будто на крыльях. Настоящий мотылек! Что случилось? Он получил наследство?

– Унаследовал от меня пятьдесят фунтов в знак признательности, благодарности и с надеждой на молчание, хотя бы на какое-то время...

– Пятьдесят ливров! Однако ты щедр!

– Дело того стоило, можешь поверить мне! Благодаря Кутсу я вновь напал на след «Розы». На этот раз след теряется где-то в самом начале нашего столетия.

– Как? Опять теряется? Впрочем, по-другому и быть не могло! Скажи, а ты не говорил Бертраму, что камень, украденный у Хэррисона, ненастоящий?