Роза Йорков - Бенцони Жюльетта

Соседка заинтересованно следила за его движениями и охотно приняла протянутые ей деньги.

– Я бы удивилась, если бы он уехал надолго, – продолжала она. – Если хотите, я сообщу вам о его возвращении, только оставьте адрес.

– Да нет, спасибо, не стоит. При ближайшей возможности мы еще зайдем.

Попрощавшись с соседкой, они вернулись к своему такси.

– Странно! – заметил Видаль-Пеликорн. – Можно подумать, что наш портной чего-то испугался.

– Да, и его отъезд очень похож на бегство. А когда ты был у него в прошлый раз, он охотно рассказал тебе о «еврейском камне»?

– Ну да, он был даже доволен, что может поведать такую интересную историю. Как мальчишка, который знает красивую сказку и наслаждается тем, что ее повторяет.

– Ничего себе красивая сказка с двумя убийствами в конце!

– Да, знаешь, евреи настолько привыкли ко всевозможным несчастьям!.. Однако когда я попытался расспросить его, не подозревает ли он кого-нибудь в убийстве и ограблении, он стал проявлять признаки страха.

– Вот это-то и странно! Дело десятилетней давности! И если ему есть чего бояться, то почему он не побоялся рассказать все это Бертраму Кутсу?

– Он не купается в золоте, и поэтому немного лишних денег ему никогда не помешает. Ладно, скажи, что мы теперь будем делать? Может, имеет смысл, чтобы поисками портного занялся Скотленд-Ярд? – предложил Адальбер.

– У бедного портного и так предостаточно беспокойства! Да и у Уоррена дел хватает как с поддельным алмазом, так и с леди Фэррэлс. Давай лучше подождем: Эбенезер Леви рано или поздно появится...

Такси тронулось в обратный путь, вновь с большим трудом прокладывая себе дорогу сквозь густую толпу, еле двигаясь и с трудом пробивая себе дорогу. Вдруг Альдо схватил своего друга за руку.

– Посмотри на двоих мужчин, что остановились перед бакалейной лавкой!

– Один в черном плаще, а другой в сером и в каскетке, надвинутой почти до бровей?

– Вот именно. Присмотрись к тому, что в сером плаще, ты его знаешь.

Ссора между двумя торговцами вынудила такси притормозить, и Адальбер получил возможность как следует рассмотреть указанного джентльмена, который был занят оживленным разговором со своим спутником.

– Да неужели?.. Так оно и есть, наш старинный друг граф Солманский. Что же касается другого...

– Я уже видел его однажды. Это священник из польского костела в Шедуэлле. А вот что им понадобилось посреди еврейского квартала, я не знаю точно так же, как и ты. Послушай, почему бы нам не поразмяться?

Альдо уже приготовился расплатиться с таксистом и выйти из автомобиля, но Адальбер удержал его. Солманский и его спутник направились к такси, что поджидало их на поперечной улице. Они сели в него и тут же уехали. Размышлять было больше некогда.

– Поезжайте за этой машиной, по возможности не слишком обращая на себя внимание, – обратился археолог к шоферу.

Но ничего интересного они не узнали – граф Солманский отвез своего соотечественника в костел, а потом приказал везти себя в гостиницу. Альдо и Адальбер тоже вернулись домой, дав себе слово разузнать как можно больше о деятельности отца Анельки.

Дома их поджидал неприятный сюрприз: шеф полиции Уоррен передал для них записку, в которой сообщал несколькими короткими фразами, что процесс над леди Фэррэлс начнется в понедельник, 10 декабря, и против нее выдвинуты новые обвинения.

Глава 11

Суд

Утром того дня, когда должен был начаться суд над Анелькой, выглянуло столь редкое для Лондона солнце, и Альдо с Адальбером решили прогуляться пешком до главного здания уголовного суда, которое все привыкли называть Олд-Бэйли и где должен был разыграться заключительный акт драмы. Они шли, наслаждаясь живописными берегами Темзы и ярким солнечным светом, прежде чем погрузиться в мрачные дебри этого дела, которое грозило обернуться еще одной трагедией.

Несмотря на тщательные поиски, полиция так и не смогла арестовать Ладислава Возинского, который к этому времени, вполне возможно, уже покинул страну. Со своей стороны Альдо и Адальбер установили слежку за графом Солманским и польским священником, но тоже без всяких результатов. Священник вел очень строгую и размеренную жизнь. А что касается отца обвиняемой, то он водил своих преследователей по лондонским костелам, где подолгу молился и тратил огромные деньги на свечи, но при этом ни разу больше не приезжал в Шедуэлл. Он ездил также в тюрьму, в польское посольство и нанес несколько светских визитов, в частности, герцогине Дэнверс и, разумеется, сэру Десмонду... Граф всякий раз выходил из автомобиля, одетый с головы до пят в черное, – воплощенная отцовская скорбь...