Таинственный герцог - Беверли Джо

— Часть этих денег была потрачена на покупку печатного станка.

Торн выругался. Конечно, он никак не мог предположить такого, и Робин возражал против исполнения их дурацкой клятвы на том основании, что опасно давать леди Фаулер столь большие деньги. Несомненно, Торн сыграл в этом недоразумении свою роль.

— Ну хорошо, я вырву миссис Спенсер из пасти льва. И куда мне ее отправить?

— К сожалению, сэр, с этим возникли трудности. Лорд и леди Ротгар едут в Ротгар-Эбби, так как доктор считает, что ребенок может родиться немного раньше срока. И по дороге у них несколько важных встреч. Алорд и леди Грандистон в Девоне.

— Тогда я отправлю ее к лорду и леди Хантерсдаун. Пожертвование поступило от него.

— Вполне справедливо, сэр.

Они обменялись улыбками, и Карратерс встал.

— Адрес леди Фаулер? — спросил Торн, провожая его до двери.

— «Курица и цыплята», Графтон-стрит.

— Неужели у леди Фаулер есть чувство юмора?

— А разве нет? Во всяком случае, когда-то было. Я слышал, сейчас она помешалась и лежит на смертном одре.

Передав своего посетителя лакею, Торн вызвал Оверстоуна.

— Леди Фаулер. Узнайте мне все подробности о ее деятельности, особенно незаконной, и выясните точную причину ареста ее цыплят прошлым вечером. — Даже Оверстоун выразил некоторое удивление. — Кто главный инициатор ареста и кто может лучше всего обеспечить юридическую помощь. А также источники нерегулярной поддержки. И вообще все, что придет вам в голову.

— Мы ищем, как помочь леди Фаулер? — осторожно, вкрадчиво поинтересовался Оверстоун.

— Мы ищем, как помочь миссис Спенсцр, бывшей компаньонке леди Грандистон.

— А-а.

Оверстоун знал о деле с отравленными пирожными.

— Мне придется поехать туда. — Торн быстро написал записку. — Отправьте это Филдингу на Боу-стрит — здесь просьба на разрешение свободно поговорить с леди.

Когда секретарь ушел, Торн с досадой задумался над ситуацией, в которую попал. Она могла оказаться сложной, а еще у него было подозрение, что его подвергают проверке. Однако он взял на себя определенную ответственность и будет делать для миссис Спенсер все, что в его силах.

Послав за Джозефом, Торн вернулся к себе в спальню.

— Одежду, подходящую для благочестивого вмешательства в дела попавших в беду благородных леди, Джозеф.

— Провинциальный наряд, сэр, — уверенно сказал камердинер.

— Вы настоящее сокровище. В строгом черном я, вероятно, буду выглядеть грозно, а бриджи и сапоги докажут, что я умею ездить верхом.

К тому времени, когда Торн был готов, прибыла записка от главы ведомства, в которой сообщалось, что путь открыт, а еще в ней говорилось, что этим делом Озабочен лорд-канцлер.

Проклятие.

— Это здесь, сэр, — сказал грум, когда через некоторое время они въехали в тихую улицу с небольшими домами.

Место показалось Торну странно знакомым, а потом он понял, что находится недалеко от дома Беллы.

Он мог бы пойти туда — но не пойдет.

Время прошло, но его чувства не изменились, и от этого становилось совершенно невозможным перетащить Беллу из ее спокойной независимости в его сложную жизнь.

На первый взгляд на Графтон-стрит не было признаков каких-либо чрезвычайных событий, но затем Торн заметил мужчину, стоявшего у одного из домов — определенно, на страже, хотя он и был в обычной одежде, — и, спешившись, подошел к нему.

— Айторн. У меня есть разрешение на вход.

— Да, ваша светлость. — Мужчина постучал медным молотком и отошел в сторону, а когда дверь приоткрылась на несколько дюймов, сказал: — Его светлость герцог Айторн.

Дверь открылась полностью, и Торн вошел. «Бог мой, вонища как в курятнике», — подумал Торн, ощутив запах.

— Леди Фаулер умерла ночью, ваша светлость, — сообщил ему скромно одетый мужчина, который проводил его в дом.

— И уже разлагается?

— Она давно разлагалась, сэр.

У невысокого, но плотного мужчины лет сорока был такой вид, словно ему хотелось находиться где угодно, только не здесь.

— Адская работа, — посочувствовал ему Торн. — Как вас зовут, сэр?

— Норман, ваша светлость, — поклонился мужчина. — Действую по поручению лорда Нортингтона.

Симпатия к нему пропала. Будучи баловнем судьбы, Торн с удовольствием изображал из себя Господа Бога, но по сравнению с лордом Нортингтоном обладал возможностями не более чем полубога.