Таинственный герцог - Беверли Джо

Затем вернулся клерк, а вскоре явилась и Агнес Хувер, в момент тяжелой утраты державшаяся столь же мужественно, как и все время. Сестрам Драммонд она дала убийственно-язвительную характеристику, и ее мнение о других женщинах тоже не было лестным, но оно не могло послужить основанием для обвинений.

— Благодарю вас, мисс Флинт, — сказал Торн, когда горничная ушла.

Белле хотелось получить возможность поговорить с Торном наедине и убедить его положить конец этому рискованному обману, но пришлось встать, сделать реверанс и уйти.

Торну очень не хотелось выпускать Беллу из ноля зрения и не хотелось, чтобы она продолжала волноваться за его безопасность, но он не видел подходящего момента, чтобы признаться ей в обмане. У нее разбегутся мысли, а в следующие дни ей необходима вся ее находчивость. Однако как только леди будут в полной безопасности, он все объяснит и будет надеяться на счастье — и чем скорее это произойдет, тем лучше.

— По моему мнению, все эти леди невиновны и их следует отпустить, — объявил он Норману.

— При всем уважении к вам, ваша светлость, не могу согласиться с этим. Несомненно, некоторые были добровольными сообщниками сестер Драммонд. Так заявляют они сами.

Будь он проклят. Ему доставило удовольствие выложить все это без предупреждения.

— Вы захватили сестер Драммонд?

— Да, сэр, — самодовольно ухмыльнулся Норман. — И они заявляют, что мисс Аберкромби и миссис Спенсер были рьяными, участницами. Клерк доложил мне, что миссис Спенсер во многом призналась.

— Она призналась в принуждении.

— Потому что боялась наказания за убийство.

— Могу заверить вас, Норман, что никто не умер и никто не собирается в связи с этим возбуждать дело.

— Сестры Драммонд также заявляют, что мисс Флинт была сторонницей их дела и часто говорила им об этом.

Настоящие змеи, подумал Торн, гадюки. Они или собираются погубить вместе с собой и других, или хитро пытаются связать свою судьбу с теми, кого, возможно, освободят.

Торн надеялся, что не будет необходимости искать милости короля, потому что Георг непредсказуем в таких делах, но теперь это был единственный выход — Ротгар, безусловно, оказался прав.

— Вам следует знать, Норман, — в свою очередь, взорвался Торн, — что король лично интересуется этим делом и склоняется к снисходительности — конечно, речь не идет о сестрах Драммонд.

— Мне известно, что его величество был чрезвычайно разгневан.

— Но только на настоящих преступников.

— Я подожду подтверждения его воли, сэр.

— Разумеется. Вы обязаны исполнять свой долг. Но я посоветовал бы разумный подход. О некоторых из этих леди, и в том числе о миссис Спенсер, заботятся влиятельные люди.

Торн отправился домой, обдумывая следующие ходы рискованной игры. Он понял, что никогда еще в своей жизни не играл по таким высоким ставкам. А ставки были такими высокими, потому что под угрозой была жизнь Беллы.

Глава 31

Торн тщательно готовился к аудиенции у короля. Она должна быть личной, поэтому полный пышный придворный наряд был неуместен. Однако король назначил местом приема Сент-Джеймсский дворец, и это делало встречу чрезвычайно официальной, а кроме того, предупреждало, что его величество не обязательно расположен к снисхождению.

Джозеф подал бархатный костюм, темно-синий, но слегка украшенный вышивкой. Торн одобрил его, только поменял жилет на более нарядный.

— Не стоит выглядеть как на похоронах.

После долгого размышления он решил не надевать напудренный парик, но это потребовало приглашения парикмахера, который искусно уложил ему волосы. В итоге, добавив изысканные драгоценности и ордена, Торн почувствовал, что его внешность достигла возможного совершенства, ведь ему совсем не хотелось ощущать хотя бы легкое беспокойство.

В итоге он представил себя на суд Табите, но она зажмурилась.

— Никакого совета?

— Уа-ау.

— Совершенно невразумительно. — Торн заглянул в корзинку. — А где ваше потомство, мадам? — Оглянувшись по сторонам, Торн увидел, что Соболь забрался на спинку кресла, а Георг сидит на полу. Торн взял Георга и посадил рядом с Соболем. — Хорошо, если бы другим Георгом можно было бы управлять так же легко, — заметил он и вышел из комнаты.

Как Торн и предвидел, король Георг держался надменно. Он был оскорблен, крайне оскорблен революционными намерениями женщин. Это попирало все законы человечества, Бога и природы и требовало продемонстрировать наглядный пример наказания.