Дитя любви - Холт Виктория

Карл по поводу их прибытия пребывал в полном восторге, и за столом не умолкало веселье. Слуги тоже радовались, как было всегда, когда мужчины приезжали домой, и я знала, что мать очень расстроится, если не повидает их. Эдвин и Ли без умолку рассказывали о своих приключениях. Они служили во Франции, откуда недавно вернулись, но, что я запомнила из той ночи и что явилось непосредственной прелюдией к событиям, которые вот-вот должны были разразиться, — это разговор о Титусе Оутсе и Папистском заговоре. Это было подобно увертюре, предшествующей в пьесе поднятию занавеса. Время, проведенное с Харриет, наложило на меня определенный отпечаток, и теперь я считала, что весь мир — и в самом деле одни большие подмостки, а мужчины и женщины — лишь актеры да актрисы.

— В Англии появилось какая-то тревога, — сказал Ли. — Такого не было, когда мы уезжали!

— Перемены наступают быстро, — добавил Эдвин, — и когда вы возвращаетесь после некоторого отсутствия, то более явственно ощущаете их, чем люди, которые принимали их понемногу.

— Перемены? — воскликнула я. — Какие перемены?

— Король еще не так стар, — произнес в раздумье Эдвин. — Ему всего лишь пятьдесят.

— Пятьдесят?! — вскричал Карл, — Да он ужасный старик!

Все рассмеялись.

— Так кажется младенцам, мальчик мой, — ответил Ли. — Нет, «старина Роули» еще поживет, он обязан. Жаль, сына у него нет!

— У меня впечатление, что у него их несколько! — сказала Кристабель.

— Увы, зачатых не там, где надо!

— Мне очень жаль королеву, — сказал Эдвин. — Бедная леди!

— Обвинить се в заговоре с целью убить короля было совершенной глупостью! — добавил Ли.

Карл в возбуждении — забыв даже про свой любимый пирог с мясом молодого барашка — подался вперед. Для своих десяти он был слишком умен. Отец всегда хотел, чтобы он побыстрее вырос, что он и сделал: он все понимал — про короля и его любовниц, и про то, где следует рождаться детям, что так оплакивала Салли Нулленс. Она бы хотела продержать его в колыбельке до самой свадьбы.

— Да? — с горящими глазами переспросил он. — Она хотела убить короля? У нее был любовник?

— Ну, что ты! — воскликнул Ли. — Мой дорогой Карл, королева — самая добродетельная леди в Англии, исключая присутствующих здесь дам! — Он поклонился мне и Кристабель. — Титусу Оутсу придется самому повеситься, если он как следует не пошевелится!

— Между тем, — сказала Кристабель, — ему все-таки удалось кое-кого повесить!

— Если б только можно было доказать, что король был женат на Люси Уолтер, тогда следующим в очереди на право носить корону очутился бы Джимми Монмут!

— А он этому подходит? — спросила Кристабель.

— Я думаю, он слегка неуравновешен, — поддержала ее я.

— Да, он увлечен женским обществом, а кто им не увлекается? — Ли одарил нас обеих улыбкой. — Даже сам король отдает вашему полу изрядную дань! Но Карл хитер, умен, проницателен и ловок. Когда он вернулся в Англию после долгого изгнания, он сказал, что больше скитаться не намерен, и я уверен, что в этом он был более серьезен, чем когда-либо в жизни.

— Народ любит его, — сказал Эдвин. — В нем легко узнаваемое очарование Стюартов, и многое прощается тем, кто этим очарованием обладает!

Ли поднял мою руку и поцеловал ее.

— Посмотрим, что простишь мне ты, моя очаровательная кузина, за мое непобедимое очарование!

Мы рассмеялись, и стало невозможным более обсуждать что-нибудь серьезно. Да и откуда нам было знать в тот момент, что политика страны сыграет в нашей жизни такую огромную роль?

Кристабель тем вечером блистала. В подаренном леди Летти платье она действительно была настоящей красавицей. Ей льстило сидеть с нами за одним столом, а я с интересом наблюдала, как под совместными усилиями Ли и Эдвина отступает внутренняя неуверенность — или что бы там ни было — и гаснет тлеющий уголек скрытой обиды. Ей хотелось показать, что она обладает большими познаниями в истории нашей страны, чем я, и поэтому она вновь вернула разговор к политике.

— Возможно, что король разведется со своей женой, женится снова, и у него родится сын? — предположила она.

— Никогда, — ответил Ли.

— Слишком ленив? — спросила Кристабель.

— Слишком добр, — возразил Эдвин. — Вы были представлены ему, мисс Конналт?

По ее губам быстро скользнула горькая усмешка.

— В моем положении, лорд Эверсли?