Черный Лев - Деверо Джуд

Они, наскоро помолившись, стали поспешно вытаскивать полотняные камизы из седельных сумок. С их отъездом в лесу воцарилась неестественная тишина. Ранулф взял коней под уздцы и повел к небольшому каменному домику с полуразрушенной черепичной крышей, под остатками которой надеялся найти убежище. Оставив людей и животных под деревьями, он вынул меч и тщательно обследовал домик. Убедившись, что он пуст, Ранулф вернулся к лошадям и снял Лайонин с седла. Измученная женщина прислонилась к дереву.

Осторожно снять Маларда с лошади оказалось нелегкой задачей, но Ранулф понимал, что от этого зависит жизнь человека. Ноги подгибались под тяжестью одетого в доспехи рыцаря. Но он все-таки сумел донести и уложить Маларда на грязные тростниковые подстилки.

Лайонин снова схватилась за живот: очередная схватка не заставила себя ждать. Теперь они следовали одна задругой. И каждая была сильнее прежней. Но бояться не было времени: следовало как можно скорее позаботиться о Маларде. Она собралась с силами, вошла в хижину и встала на колени рядом с раненым:

– Сейчас я перевяжу рану. Только приподними его, и мы снимем шоссы. Принеси тряпки. Нельзя ли разжечь огонь?

– Нельзя. Остается надеяться, что люди Морелла не увидят этих развалин. Морелл! Хотел бы я встретиться с ним один на один!

– Не трать время на размышления об этом человеке. Лучше найди какой-нибудь сосуд и поищи воду. Нужно очистить и забинтовать рану.

Ранулф молча вышел, так и не увидев, как жена зажмурилась и снова обхватила живот.

– Ребенок? – прерывисто прошептал Малард.

Она улыбнулась и пригладила мокрые от пота волосы:

– Не смей разговаривать и зря тратить силы. Мы позаботимся о тебе, и все будет хорошо, но ты должен отдохнуть. И ты прав, роды начались, только ничего не говори Ранулфу.

– Думаю, он и сам скоро узнает.

– Да. А теперь лежи смирно. Мне нужно вынуть из раны кусочки железа.

Вернулся Ранулф с большой глиняной миской, полной воды:

– Она треснула, но воду еще держит. Малард говорил с тобой?

– Он беспокоится за мою безопасность, – сказала она, почти нежно глядя на рыцаря.

Ранулф пригляделся к ней и, заметив ее бледность, коснулся волос и погладил по щеке.

Лайонин согнулась от боли. Ранулф прижал ее к себе:

– Опять малыш брыкается?

– Да, совсем разошелся. А теперь разорви камизу и намочи тряпки, пока я осмотрю рану.

Они молча и дружно работали. Лайонин тщательно удалила все обломки железа сорванной веточкой, с которой содрала кору. Приходилось часто замирать, чтобы вытерпеть очередной приступ боли. Ранулф не утешал ее, только держал за плечи.

Наконец нога Маларда была перевязана. Они подумали, что раненый заснул, но он неожиданно открыл глаза:

– Теперь ваша очередь, миледи.

– Да, – улыбнулась она. – Боюсь, моя очередь уже подошла.

Ей приходилось терпеть почти непрерывную боль.

– Что с тобой? – нахмурился Ранулф.

– Ваше дитя просится на свет, милорд, – прошептал Малард.

– Не может быть! Роды некому принимать! Графиня, терзаемая особенно сильной схваткой, невольно рассмеялась.

– Лайонин, тебе нельзя сейчас рожать. Погоди, пока я не найду повитуху!

– Нет, Ранулф, не оставляй меня. Помоги лучше лечь. Он взял ее на руки, и она ощутила, как дрожит его сильное тело.

– Боюсь, я опять залью тебя кровью, ибо роды без крови не обходятся. Ранулф! Я всего лишь хотела пошутить. Не принимай все так близко к сердцу! Роды – это легкий труд!

Он осторожно уложил ее на подстилку.

– Пойду нарву мха, чтобы сделать тебе постель. Время еще есть? – с трудом выдавил он.

– Да, но совсем немного. Ранулф вылетел из хижины.

Новая схватка оказалась такой сильной, что она судорожно схватилась за грязные стебли тростника. Чья-то большая теплая рука взяла ее руку. Сила и близость Маларда ободрили ее.

Ранулф вернулся очень быстро и расстелил под ней мох. И хотя увидел, как жена и Малард держатся за руки, ничего не сказал и втайне порадовался, что есть кому помочь. Лайонин согнула ноги в коленях и стала тужиться.

Ранулф взял себя в руки, разрезал на ней одежду, смочил тряпку и стал вытирать ее лоб, бормоча нежные слова при каждом новом приступе боли. Где-то неподалеку раздался конский топот, и все трое замерли, боясь, что Морелл их обнаружит. Но всадники промчались мимо, и они облегченно вздохнули.

Однако тишина стояла недолго. У Лайонин отошли воды, и Ранулф, на своем веку помогавший разродиться многим кобылам, понял, что ребенок скоро появится на свет. Малард, поддерживая себя руками, подобрался ближе и зажимал ей рот каждый раз, когда она пыталась закричать. К счастью, мучения ее скоро прекратились. Еще немного – и между ног роженицы показалась темная головка. Ранулф едва успел подхватить малыша, быстро размотал обвитую вокруг шеи пуповину и очистил ротик от слизи. Ребенок оглушительно завопил, протестуя против сырости и холода, и Ранулф поскорее обрезал пуповину и убрал послед.