Проклятие королевы фей - Медейрос Тереза

— Да здравствует леди Холли, — провозгласил Остин, и его голос далеко разнесся в хрустально-прозрачном воздухе, — обладательница самого прекрасного сердца!

Голоса англичан и валлийцев слились воедино в восторженном крике. В тот момент, когда Остин усаживал Холли на коня впереди себя, раздались радостные звуки фанфар, и все, изумленно переглянувшись, посмотрели в небо, откуда и донесся этот торжествующий гимн любви.

Эпилог

— Холли Фелиция Бернадетта де Шастл!

Увидев спешащего к ней через лужайку мужа, Холли спрятала улыбку, опустив глаза на шитье. Красивое лицо Остина было недовольно нахмурено, в то время как трехлетняя девочка, которая удобно устроилась на плечах у папы, что-то весело болтала, склоняясь к его уху.

Остин остановился на самом краю ковра, обогнув по пути корзину, в которой спала его новорожденная дочь, и взмахнул перед Холли свитком пергамента.

— Ты знаешь, что это такое?

Отложив рукоделие, Холли рассеянно накрутила на палец черный локон шестилетней дочери, задремавшей у нее на коленях.

— Это письмо от барона Глостера, — выдвинула она предположение. — Рассуждения о погоде. Сплетни о новой любовнице короля. Жалобы на его бесконечные болезни…

Остин развернул послание, но ему пришлось оторвать руки дочери от своих глаз, чтобы прочесть его.

— "Не считайте меня назойливым, Гавенмор, но мне уже не раз приходила в голову мысль, что ваша старшая дочь составит хорошую партию безутешному вдовцу". Ну да, безутешный вдовец! Ему следовало бы сказать, старый повеса!

Глухо заворчав, Остин скомкал послание.

Дочурка радостно захлопала отца по волосам.

— Мой папа — мишка-ворчун!

— Папа не мишка-ворчун, Гвинни. С тех пор как король вернул ему титул, он — граф-ворчун. — Спустив дочь на землю, он поручил ее заботам няньки, а сам опустился на ковер рядом с Холли. Его лицо помрачнело. — Уже началось, да? Я надеялся, что у нас впереди будет еще пара спокойных лет. Холли успокаивающе положила голову на плечо мужа.

— Ты же знаешь, это неизбежно. Фелиции и Бернадетте уже по восемь. Остин нахмурился.

— Где близняшки?

— Дядя Кэри учит их стрелять из лука.

Остина передернуло.

— Надеюсь, он надел кольчугу.

— Уверена. По-моему, ему хватило того раза, когда девочки уронили ему на голову горшок с цветами. С тех пор я ни разу не видела его без шлема. А потом они спалили северную башню, решив пожарить в очаге каштаны.

Остин покачал головой.

— Уму непостижимо, как им удалось запихнуть в дымоход простыню…

Откусив нитку, Холли что-то буркнула в ответ. Ей была гораздо больше по душе просторная светлая зала, которую построили на месте башни. И дверь в эту залу запиралась только тогда, когда им хотелось уединиться на несколько драгоценных часов и побыть подальше от глаз любопытного потомства.

Остин, взъерошив волосы спящей дочери, провел пальцем по пухлой щечке малышки.

— Они все такие красавицы.

И если раньше в голосе его звучало бы отчаяние, то теперь в нем слышались гордость и удивление от того, что они с Холли произвели на свет этих очаровательных девочек. Даже отец Остина успел понянчить первую внучку. Рис Гавенмор мирно скончался во сне. Теперь он покоился под покрывалом из анемонов рядом со своей женой, обретя наконец покой.

Холли провела рукой по серебристым волосам на висках мужа.

— Боюсь, в ближайшие несколько лет тебе предстоит узнать, что существуют более страшные мучения, чем те, что одолевают мужчину, у которого красивая жена. Например, тебе придется отваживать женихов от шести красавиц-дочерей. Надеюсь, ты не станешь воображать, что на тебе до сих пор лежит проклятие.

Остин заключил жену в объятия.

— Ты и наши девочки всегда будете моим благословением. Он поцеловал жену, мгновенно воспламенив неугасающее чувство.

Нежные ласки супругов прервал стук копыт.

— Остин, этого не может быть! — воскликнула Холли, увидев появившегося на фоне достроенных крепостных сооружений всадника в полных боевых доспехах.

Ее муж, пожав плечами, посмотрел на нее с хитрой улыбкой, перед которой она никогда не могла устоять.

— Доспехи подарил твой отец, а мне пришло в голову, что хоть одна из наших дочерей должна уметь самостоятельно отваживать назойливых ухажеров.

Стройная всадница уверенно осадила коня и сняла шлем. По спине ее рассыпался каскад черных, как смоль, волос.