Возвращение магии - Клейпас Лиза

- Какое письмо? – услышала она задушенный голос Маккенны.

- То, что ты прислал ей… в котором просил денег, потому что хотел бросить учение и сбежать от мистера Илбери. Миссис Фэйрклоз читала мне письмо… и слова, написанные тобой заставили меня понять… что пока ты есть на этом свете, я хочу продолжать жить здесь. – Алина неожиданно оборвалась, глаза ее затуманились, она отчаянно пыталась сморгнуть слезы.

Маккенна издал резкий звук. Подошел к ее креслу и сел перед ней на корточки, дыша так, словно кто-то ударил его в живот.

- Я никогда не думала, что ты вернешься, - сказала Алина. – Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнал о несчастном случае. Но когда ты вернулся в Стоуни Кросс, я решила, что близость с тобой – даже на одну ночь – стоит любого риска. – Вот почему я… - Она замешкалась, буйно покраснев. – Ночь деревенской ярмарки…

Тяжело дыша, Маккенна потянулся к подолу ее платья. Алина поспешно наклонилась и остановила его, судорожно сжав его запястье. – Подожди!

Маккенна замер, мускулы на его плечах напряглись.

- Шрамы от ожогов так уродливы, - прошептала Алина. – Они по всем моим ногам. Тот, что на правой, особенно ужасен, потому что почти вся кожа обгорела. Иногда мне трудно распрямлять ногу, когда кожа натягивается, и мышцы сокращаются.

Какое-то мгновение он словно пытался постичь сказанное, а затем, оторвав ее пальцы от своего запястья, одну за другой снял с нее комнатные туфельки. Алина старалась побороть тошноту, прекрасно понимая, что он увидит. Она несколько раз подряд сглотнула, пока соленые слезы обжигали ее горло. Он забрался под ее юбку, и его руки скользнули по ее напряженным бедрам, его ладони плавно двигались по ткани ее панталон, пока он не нащупал завязки на ее талии. Лицо Алины стало бледным как мел, а затем ярко запылало, когда она почувствовала, как он потянул за завязки на белье.

- Позволь мне, - пробормотал он.

Она неловко подчинилась, приподняв бедра, и он спустил панталоны с ее ягодиц и стащил с ее ног. Подол ее юбки оказался задранным до самых бедер, холодный воздух омывал ее обнаженную кожу. От тревоги лицо и шея ее сильно вспотели, и она промокнула щеки и верхнюю губу рукавом.

Стоя на коленях перед ней, Маккенна взял одну из ее ледяных ступней теплой рукой. Большим пальцем он погладил розовые кончики пальцев на ее ногах. – На тебе были туфли, когда это случилось, - сказал он, уставившись на бледную, гладкую кожу ее ступни, тонкий узор вен у подъема.

Глаза ее защипало от пота, когда она открыла их и взглянула на его опущенную темную голову. – Да. – Она дернулась всем телом, когда его ладони скользнули к лодыжкам.

Пальцы Маккенны замерли. – Больно, когда я прикасаюсь к тебе?

-Н-нет. – Алина снова промокнула лицо, резко вздохнув, когда медленное, легкое исследование продолжилось. – Просто… миссис Фэйрклоз единственная, кому я когда-либо позволяла прикасаться к моим ногам. В некоторых местах я ничего не чувствую… а в некоторых, кожа слишком чувствительна. – Видеть его руки, скользящие по ее изуродованным икрам было практически невыносимо. Ошеломленная и несчастная, она смотрела, как кончики его пальцев двигаются по неровным, красным шрамам.

- Как жаль, что я не знал, - прошептал он. – Я должен был быть с тобой.

От этого Алине захотелось завыть, но она крепко сжала зубы, чтобы сдержаться. – Я хотела тебя, - нехотя призналась она. – Звала тебя. Иногда мне казалось, что ты со мной, обнимаешь меня… но миссис Фэйрклоз сказала, что это были всего лишь лихорадочные видения.

Движение его рук прекратилось. Казалось, эти слова, заставили его передернуть широкими плечами, как будто он озяб. Наконец, его ладони продолжили движение по ее бедрам, настойчиво раздвигая их, его большие пальцы легко касались их внутренней поверхности. – Так вот, что разделяло нас, - сказал он нетвердым голосом. – Вот, почему ты не позволила мне придти в твою постель, и почему отказалась от моего предложения. И почему мне пришлось услышать от Ливии правду о том, что сделал ваш отец, вместо того, чтобы услышать ее от тебя.

- Да.

Маккенна приподнялся на коленях, сжав подлокотники кресла по обе стороны от нее, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица.

Алина была готова к жалости, сочувствию, отвращению… но она не ожидала гнева. Она не думала увидеть блеск первобытной ярости в его глазах, и искаженное лицо, как у человека, который почти лишился рассудка от бешенства. – Что, по-твоему, я имел в виду, когда сказал, что люблю тебя? Ты думала, что мне есть дело до твоих шрамов?