Песнь земли - Коултер Кэтрин

— Нет! Прикуси свой длинный язык! Я женился на девке, потому что переспал с ней, а она оказалась девственницей, и у меня не было выбора, кроме как жениться, так как мой сын… мой полоумный девятилетний сын… потребовал, чтобы я сделал это!

— Ты бы все равно на ней женился, — сказала Кассия, — требовал это Эдмунд или нет.

— Да, — согласился Дайнуолд, горестно понурив голову. — Я не могу допустить, чтобы у нее был незаконнорожденный ребенок.

— Тогда почему ты ведешь себя, как последний глупец, который думает только о себе? — спросил Грейлам.

— Не правда, я думал о ней, но я полагал, что ее отец — старый кретин лорд Генри. Так нет же, ее родителем должен был оказаться король Англии! Король Англии, Грейлам! Я этого не вынесу. Я откажусь от нее. Она завлекла меня и выставила на посмешище. Я отправлю ее в монастырь, аннулирую наш брак.

Она убаюкала меня нежными улыбками и словами о любви.

Кассия скинула с кресла кошку и предложила Дайнуолду сесть.

— Ты не сделаешь этого, Дайнуолд. Сядь, мой друг, и поешь. Ты же ничего не ел, так ведь? Вот свежий хлеб и мед.

Дайнуолд безропотно подчинился.

Грейлам и Кассия предоставили ему полную возможность дать выход ярости, поругаться и побраниться всласть, не стесняясь в выражениях, до тех пор, пока на третий день после неожиданного появления Дайнуолда в Вулфитоне во внутренний двор замка не въехал Роланд де Турней.

Увидев Дайнуолда, Роланд долго и пристально смотрел на него. Человек, представший его опытному глазу, был в самой крайней степени нервного истощения. Лицо осунулось, черные полукружья легли под ввалившимися и красными от бессонных ночей глазами — он даже отдаленно не напоминал счастливчика, которому выпал завидный жребий.

— Ну, — протянул Роланд, — а я-то гадал, куда ты исчез. Твоя жена в ужасном состоянии, мой без пяти минут граф Сент-Эрт.

— Я не желаю быть графом, черт возьми! Постой-ка… Что ты говоришь? Филиппа в ужасном состоянии? Она больна? Что с ней случилось?

— Ты сам говорил, что она любит тебя, Дайнуолд, — сказала Кассия. — Нет ничего удивительного, что после твоего бегства она мучается и страдает. Роланд вслух подивился непонятливости Дайнуолда и терпеливо пояснил:

— Твоя жена любит тебя, что для меня совершенно необъяснимо, но, увы, это так. Вот почему она в отчаянии от твоего неожиданного исчезновения, и все слуги тоже, потому что волнуются за нее. Твой сын не отходит от Филиппы, пытаясь поднять ей настроение, но это не в его силах. Лорд-канцлер и лорд Генри в конце концов уехали, потому что в Сент-Эрте стало мрачно и уныло. Ни у кого нет желания веселиться, даже у твоего шута Круки. Он валяется в кустах и бормочет что-то о Божьей милости. Может, я чего-то не понимаю, но мне кажется, что ты просто глуп, мой дорогой граф.

— Я не граф, черт тебя побери! И не спрашиваю твоих советов, де Турней!

— Да, не спрашиваешь, но я решил дать их просто так, как говорится, бесплатно. У тебя прекрасная жена, и она не заслужила такого жестокого обращения.

Казалось, Дайнуолд вот-вот набросится на Роланда с кулаками, и Грейлам поспешил вмешаться:

— Я давно жду тебя, Роланд. Дайнуолд, иди зализывай раны где-нибудь еще и не вздумай драться с Роландом. Он наш лучший друг, и, если ты хотя бы плюнешь на него, Кассии это не понравится.

Бормоча под нос ругательства, Дайнуолд отправился на тренировочную площадку Вулфитонского замка и там дал выход своей энергии в состязаниях с Рольфом и другими солдатами.

А Роланд повернулся к Грейламу и с улыбкой сказал:

— Много времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Но наконец я здесь. Это твоя жена? Прекрасное создание, похожее на сказочную принцессу. Она называет тебя «мой волосатый воин», да?

— Да, — вмешалась Кассия и протянула Роланду руку.

Он легко сжал крепкими пальцами ее ладонь и улыбнулся:

— У вас будет ребенок, миледи.

— Это почти незаметно, но у тебя глаз острее, чем у орла, Роланд! — пошутил Грейлам. — Да, еще чуть-чуть — и она подарит мне очаровательную дочь.

— Сына, милорд. Я ношу сына.

Роланд с удивлением посмотрел на них. Он много лет знал Грейлама де Моретона и считал его другом.

Но он знал его как человека твердого и неумолимого — ценного в бою, если он на твоей стороне, сильного и храброго, но абсолютно лишенного нежных чувств и тем более способности угодить такой утонченной женщине, как Кассия. Но он угодил, это очевидно. Роланд дивился и думал, что это прекрасно, но не желал бы, чтобы такие перемены произошли и с ним. Нет, никогда. Он не понимает подобной чепухи и понимать не хочет.