Прелестная лгунья - Коултер Кэтрин

Девушка вырвала у него свои руки. Итак, ему все известно, надежды больше нет. Но как же ее отец, как Эдмунд?

– Ну хорошо, – кивнула она. – Это правда.

– Ты и есть эта чертова Орлица?

– Да.

Он боялся даже притронуться к ней, потому что не знал, как поведет себя.

– Мне никогда и в голову не приходило, что я могу быть так слеп. Ты сумела выставить меня полным идиотом. Бедная родственница, прекрасная женщина, нуждающаяся в моей помощи! Красавица, которая смотрела на меня с таким видом, словно ей только и хотелось, что сорвать с меня одежду и соблазнить. И тебе это удалось, не так ли? Ты, видимо, считаешь, что теперь, когда я узнал, кто ты такая, это будет иметь какое-то значение? Господи, ты лгунья, мошенница и предательница.

– Я делала лишь то, что была вынуждена делать, – опустив голову, промолвила девушка.

– А я тоже хорошо играл, не так ли? Скажи, почему ты решила лечь со мной? Ты думала, что я выдам тебе какие-нибудь секреты? Неужели ты полагаешь, что я не отдам тебя палачу лишь из-за того, что лишил тебя твоей чертовой невинности?

– У меня не было выбора. Довольно, ваша светлость. Вы должны дать мне возможность все объяснить. Он горько усмехнулся:

– Почему бы и нет? Не сомневаюсь, что ты уже давным-давно заготовила объяснения. В конце концов, ты играла в очень опасную игру и, естественно, знала, что должна будешь предоставить какие-то хитроумные объяснения своего поведения, когда правда всплывет наружу и тебя поймают.

И тут герцог не сдержался. Схватив Эванжелину за плечи, он принялся трясти ее. Девушка приоткрыла рот и заморгала, глядя на него.

– Нет, – пролепетала она, – нет, этого не может быть. И без сознания рухнула на пол к его ногам.

Глава 37

Ричард схватил ее на руки. Его переполняли противоречивые чувства: он злился на Эванжелину и боялся за нее. Черт бы ее побрал! Не обращая внимания на слуг, выстроившихся вдоль коридора, герцог отнес Эванжелину в свою спальню, уложил ее на кровать и разорвал высокий воротничок из тончайшего муслина. Несколько глубоких царапин темнели на ее стройной шее и уходили вниз, к плечу. Выругавшись, Ричард стал срывать с нее одежду, испытывая горячее желание задушить ее за то, что она едва не погибла. Все ее тело было покрыто ссадинами, огромными синяками и царапинами. Пораженный, он судорожно вздохнул. Это чудо, что она осталась жива. Подумать только, ей удалось взобраться на скалу, одной, перепуганной, в полной тьме! Господи, герцогу казалось, что он не перенесет этого! Он прикрыл девушку одеялом.

Медленно приподняв веки, Эванжелина увидела герцога, смотревшего прямо ей в лицо.

– Черт бы тебя побрал! – опять выругался он.

– Я упала в обморок? – недоуменно пробормотала она. – Со мной такого никогда не было. Надо же, ты снял с меня одежду. Мое тело в синяках, исцарапано, но, по-моему, ничего серьезного нет. Я думала, что сломала ребра, но, кажется, они целы.

Ричард прикрыл глаза. Прошлой ночью он сам искал на берегу предателя. Он, как никто другой, знал, как трудно вскарабкаться на голый, отвесный утес, как тяжело плыть в одежде в ледяной воде, сопротивляясь безумной силе прилива. Затем герцог зло произнес:

– Я рад, что ты не погибла прошлой ночью, потому что теперь я сам смогу убить тебя.

– Я и так буду наказана, так что тебе не стоит думать об этом. Но ты должен помочь мне убежать. Да, должен! Ты же не повесишь меня сам.

– Итак, ты решила исчезнуть из моей жизни так же неожиданно, как появилась? Нет, Эванжелина, я не выпущу тебя из виду. – Он откинул одеяло и посмотрел на се рапы. – А ты ведь и впрямь хороша, тебе это известно? Прими мои комплименты. Но тебе вовсе не стоило беречь для меня свою девственность. Я ждал, что ты окажешься несведущей в любовных утехах женщиной, а вышло так, что ты невинна. Подумать только, что меня, герцога Портсмута, ненавидящего Наполеона и желающего ему смерти, пекущегося о благе Британии, прошла какая-то кузина, и ей было совсем нетрудно это сделать. Этому должно быть какое-то объяснение, правда, боюсь, я еще не скоро получу его. – Ричард стянул одеяло вниз, обнажив ее ноги. Девушка не шевельнулась: у нее не осталось сил бороться. Он положил руку ей на живот. – Единственный уголок твоего тела, на котором нет синяков, царапин и ссадин, – заметил он.

Она попыталась оттолкнуть его, но Ричард крепко держал ее.

– Прикрой меня, – попросила она. – У меня нет сил…

– Было бы глупо сопротивляться мне сейчас. Скоро я тебя прикрою, но сперва хочу убедиться в том, что на твоем теле нет серьезных ран.