Таинственный герцог - Беверли Джо

«Значит, вы не знаете ее так хорошо, как знаю я. В любой ситуации Белла Барстоу будет поступать так, как считает нужным». Торну оставалось только надеяться, что она никогда не чувствовала необходимости свергнуть монархию. Однако перед ним был рассудительный, почтенный джентльмен, желающий поручиться за нее, и он мог оказаться полезным.

— Насколько вам известно, мистер Клаттерфорд, она не принимала участия в какой-либо предательской деятельности.

— Разумеется, нет, сэр.

— А есть кто-нибудь, кто подтвердит это?

Поверенный явно чувствовал себя неловко, и это неудивительно, ведь он знал, что использует вымышленное имя, говоря об интересовавшей его леди.

— Уверен, что смогу найти таких, ваша светлость, но она жила замкнуто.

— Отлично, сэр. — Торн встал. — Я сделаю все, что смогу. Где ваша контора?

— В Танбридж-Уэльсе, ваша светлость.

Остановившись у двери, Торн вопросительно посмотрел на посетителя.

— Я приехал в столицу, чтобы убедить леди вернуться со мной в Уэльс. Мы должны были уехать сегодня.

— Могу я узнать зачем?

— Чтобы жить там, сэр.

— И она согласилась?

Торна такое объяснение крайне заинтересовало, но его удивление было неправильно истолковано и поверенный обиделся.

Торн решил, что Клаттерфорд ему нравится.

— Желаю, чтобы мисс Флинт хорошо жилось в Уэльсе, и, уверяю вас, сделаю все, что в моей власти, чтобы она туда попала.

Торн проводил Клаттерфорда и уже был готов вернуться в дом леди Фаулер, когда прибыл курьер с письмом от Ротгара.

«Уважаемый сэр.

Пишу в спешке. Относительно дела Фаулер: боюсь, если оставить расследование в руках охотников за изменниками, леди могут серьезно пострадать, прежде чем официальные процедуры освободят их. Предлагаю обратиться напрямую к королю. Его величество всегда добр к слабому полу и может пожелать утешить этих леди в их несчастье.

Премного обязанный вам,

Ротгар».

Торн восхитился неопределенностью обращения и словами, выбранными на случай, если письмо попадет не в те руки. Человек, женатый на графине Аррандейл, не мог считать, что женщины всегда слабее мужчин, но король принимал это как Слово Божье.

Торн попытался представить Беллу как слабый пол и покачал головой, но сыграть эту роль она могла. Ившем и Аберкромби подходили под королевский стандарт. Он ничего не знал о других женщинах, которые оставались в постелях, но их поведение казалось обнадеживающим. Камнем преткновения могла стать худая и вечно недовольная мисс Спротт. Она представлялась тем типом людей, кто может настаивать на повешении ради принципов.

Торн поручил Оверстоуну надлежащим образом составить петицию к королю, а Джозефу — продумать соответствующую одежду для возможной аудиенции.

Белла вышивала, взяв все необходимые принадлежности из корзинки для благотворительного шитья, которую держали в гостиной. Она подала пример другим леди делать то же самое, и они все что-то шили, чтобы занять мысли, особенно теперь, когда им было запрещено обсуждать важные проблемы.

Ощутив внутри какую-то тревогу, Белла подняла взгляд и увидела в дверях Торна. Она изо всех сил старалась не улыбаться ему и молилась, чтобы ее румянец не был заметен.

— Леди, мы готовы записывать ваши мнения. Мисс Флинт и миссис Ившем, прошу вас.

Белла встала, радуясь, что первой он выбрал Мэри, чье мнение, вероятно, будет самым последовательным и беспристрастным. Они вошли в скрипторий и увидели молодого мужчину, стоявшего возле стола, на котором лежали аккуратная стопка бумаги и несколько новых перьев.

Все сели, и начался опрос.

Все шло хорошо, и из рассказа Мэри стало ясно, что большинство леди не играли существенной роли в написании и печатании предательской листовки. Однако Бетси Аберкромби оставалась в опасности.

Следующей Торн пригласил Эллен Спенсер.

Эллен, появившись, клятвенно заявила о своей невиновности, но с такой безнадежностью, словно ее тащили вверх по ступенькам виселицы, а когда Торн приказал ей успокоиться и просто высказать мнение о событиях последних нескольких недель, разразилась слезами.

Торн взглянул на Беллу, прося у нее помощи.

— Эллен, дорогая, вы не должны так вести себя. — Белла обняла Эллен, хотя до сих пор повиновалась распоряжению Торна ничего не говорить и не делать. — Мы все знаем, что вы ничего не сделали.