Миром правит любовь - Ли Эйна

– Ну а ты?

Как всегда, он прекрасно понял ее.

– Я бы никогда не позволил тебе выйти замуж за этого сукина сына, Роуз.

– Я это уже и так поняла. Но это не то, о чем я спрашивала тебя, Зак. Никаких секретов, помнишь?

Он не мог скрыть усмешки. Поднявшись, он медленно подошел к ней.

– Ты колдунья, Роуз Дюбуа. Обольстительная, душераздирающая, рыжеволосая колдунья. – Он обвил рукой ее талию и притянул к себе. – Я тебя обожаю.

Прильнув к нему, Роуз обняла его за шею.

– Да или нет, Маккензи?

– Ты отлично знаешь, что я страшно ревнивый. Но ведь я был прав насчет Рейборна, разве нет?

Он так усердно чмокнул ее, что она даже потеряла равновесие.

– А теперь я хочу задать тебе вопрос. Ты по-прежнему ненавидишь всех представителей закона?

– Я встретила одного, по которому схожу с ума, – поддразнила она.

– Это правда? – Его самоуверенная улыбка обожгла ее. – Держу пари, он чувствует то же по отношению к тебе.

– Ну, не думаю, что это доставит мне какое-нибудь удовольствие. Я поняла, что шериф Морган – закоренелый холостяк.

– Сударыня, – простонал Зак, – вы едите меня живьем. Ты залезла мне в душу, да еще и жуешь. Так какое у тебя мнение о техасских рейнджерах?

– Я думаю, что техасские рейнджеры очень смелые и замечательные, но буду честна с тобой, Зак: я собираюсь сделать непростительную ошибку и выйти за одного замуж, несмотря на то что его могут убить при исполнении обязанностей.

– Я могу тебя обрадовать. Банда Тейта была моим последним заданием. Больше я не буду возобновлять контракт.

Счастью Роуз не было границ.

– Это правда, Зак?

– Так я решил. Я исполнил свой долг и поддержал семейную традицию. Но у нас с тобой есть гораздо более важные дела. Если я сейчас же не буду любить тебя, я просто взорвусь. Давай скорее в постель, Роуз.

Роуз посмотрела на него жалким взглядом:

– Мне нужно идти на работу. Зак застонал:

– Тебе нужно идти на работу! Схватив ее за плечи, он уставился на нее.

– Скажи мне, Роуз, если я покончил с рейнджерами, ты можешь перестать быть девушкой Харви?

– Мы поговорим об этом, как только я вернусь. – Она быстро поцеловала его и направилась к двери. – Я и так опаздываю, Зак. Мне нужно идти.

Он поймал ее, когда она уже была у самой двери и повернул лицом к себе. Обхватив ее шею своей теплой ладонью, он отклонил ее голову назад.

– Забудь об этом на сегодняшний вечер и останься здесь со мной. – Он поцеловал ее долгим и убедительным поцелуем. – Роуз, это будет так долго. И ты мне нужна, – прошептал он, беспрестанно целуя ее лицо и глаза.

– Ты мне тоже нужен, Зак, – сказала она сочувственно. – Но я уйду всего на пару часов. Я приду обратно, как только уйдет поезд, и мы проведем вместе всю ночь, наверстывая упущенное.

– Упущенное потеряно навсегда, любовь моя. Есть только здесь и сейчас. Не надо терять больше времени, чем мы уже потеряли.

Его поцелуи стали длиннее и горячее, его настойчивый язык вызывал в ней восторженный трепет, спиралью проходивший через все ее существо.

– Не заставляй меня умолять тебя, Роуз, – прошептал он. – Я не могу смотреть на тебя и не мечтать о любви с тобой.

Она инстинктивно прильнула к нему, и он провел руками по спине, остановился на ягодицах, затем сдавил их и прижал ее к своим бедрам. Она вздохнула и в экстазе закрыла глаза.

– Посмотри, Роуз, что ты со мной делаешь. Еще два часа станут для меня вечностью.

Она знала, что он остановится, если она будет настаивать. Но дело было сделано. Каждый его поцелуй, каждый его любовный порыв, просьба, мольба – все это разжигало ее страсть, не оставляя никакой надежды на то, что она сможет теперь от него уйти.

– Роуз? – просил он с мольбой, со взглядом маленького мальчика, которого застали, когда он полез в банку с печеньем, и теперь ждет, что его накажут.

Улыбка тронула уголки ее губ.

– Для меня это тоже будет вечностью, любовь моя. Он прижал ее к себе.

– Роуз, я люблю тебя. Я люблю тебя, – бормотал он. Его поцелуй был таким нежным, что она не поняла, что плачет, пока он осторожно не вытер с ее щек слезы. Потом он поднял ее на руки и понес к кровати.

– Это так безответственно с моей стороны, – бормотала она, когда он начал снимать с нее одежду. – Так необдуманно, так непростительно и... и... – Он положил ее на кровать и наклонился к ней. – И та-а-к изумительно, – успела пробормотать она, прежде чем их губы слились.