Кровавая месса - Бенцони Жюльетта

Де Бац взял руку молодой женщины и коснулся ее нежным поцелуем, но не сумел скрыть насмешливой улыбки:

– Только столкнувшись с соблазном, можно узнать, есть ли у тебя силы ему противостоять. Должен признать, что расправа с д'Антрэгом для меня предприятие весьма заманчивое, но пока у меня еще есть дела здесь.

Барону предстояло довести до конца дело с «Индийской компанией», о которой Шабо, наслаждающийся медовым месяцем, совершенно забыл. Впрочем, как он и обещал новоиспеченной супруге, бывший монах аккуратно посещал все заседания Конвента и собрания в Якобинском клубе.

Через два дня после свадьбы Делоне приступил ко второму этапу операции. Не смущаясь тем, что он мешает уединению влюбленных, Делоне явился рано утром в особняк на улице Анжу. Вид у него был крайне озабоченный.

– Извини, что я тебя беспокою, – заявил он Шабо, который вышел к нему в дезабилье, то есть полуголым и с взлохмаченными волосами, – но в Комитете общественной безопасности ходят о тебе малоприятные слухи.

– Слухи обо мне? Но кто посмел...

– Амар, Пани, Давид... Поверь, мне не доставляет удовольствия говорить об этом, но твоя женитьба на австриячке произвела крайне неприятное впечатление.

– Как это неприятное впечатление?! Они что, раньше не знали, что Польдина из Австрии? Кроме того, став моей женой, она стала французской гражданкой. Даже ее братья получили наше гражданство, их благонадежность ни у кого не вызывает сомнений. Джуниус – великий человек.

– Ну, положим, не так уж он и велик. Собственно, слухи в том и состоят, что все его богатство – фикция, а полученные тобой двести тысяч приданого – это деньги, которые ты сам же и заработал своими спекуляциями!

– Но это же просто смешно! – выдохнул совершенно сбитый с толку Шабо. – Всем известно, что Фреи богаты, их хорошо знают в Вене и...

– Знать-то их знают, это верно, но совсем с другой стороны... Они совсем не богаты и известны своими растратами. Они бежали из Австрии, бросив там свои семьи, а их чучела повесили в Вене на площади Кольмаркт.

– Свои семьи? Но их семья здесь! Это Леопольдина!

– А вот и нет! Жена Джуниуса и две его дочери остались в Австрии. У него еще есть сын шестнадцати лет. Джуниус привез его с собой во Францию, и парень сейчас служит в армии.

– Даже если и так, разве это не пример патриотизма? Ведь юноша – солдат!

– Скорее всего он просто-напросто шпион. Во всяком случае, так говорят.

– Но это бесчестно! Какая низость! А кто же тогда моя Польдина? Она тоже шпионка?

Делоне помолчал, как будто колебался, прежде чем нанести другу самый страшный удар, потом вздохнул:

– С ней все обстоит еще хуже. Я слышал, что она вовсе не доводится Фреям сестрой. В Комитет общественной безопасности постоянно поступают доносы, и из них явствует, что Леопольдина была любовницей австрийского императора, которому ее продали еще ребенком. Как ты понимаешь, я во все это не верю, – добавил Делоне, видя, что Шабо буквально рассыпается у него на глазах.

– Доносы, доносы... – пробормотал бывший монах. – Но откуда они берутся?

– Хочешь узнать? Твоя свадьба наделала много шума, а тебе не следовало бы вызывать зависть окружающих. Зависть никогда не складывает оружия.

– А я-то думал, что вокруг меня братья! – горестно воскликнул Шабо.

– Братья бывают разными, – отрезал Делоне. – Но не отчаивайся, есть люди, которые тебя поддерживают. Бац, например, пользуется большим влиянием в Комитете. Но учти: если ты рассердишь его и не выполнишь того, что обещал насчет «Индийской компании», он может тебя бросить, и тогда...

– Ты что, спятил? У меня нет ни времени, ни желания этим заниматься!

– Как хочешь, но советую тебе подумать хорошенько, особенно если у твоей жены и в самом деле нет приданого. Если ты поможешь де Бацу, Бенуа даст тебе сто тысяч франков, не дожидаясь результатов. А потом, когда акции будут выкуплены, ты получишь огромную прибыль.

Делоне выиграл. Шабо, выведенный из себя «ложью», распространяемой о нем, встал на его сторону и принялся горячо защищать в Конвенте предложенный им декрет. Однако вскоре и у Делоне начались неприятности: Фабр д'Эглантин начал вести борьбу против предложенного им декрета. Д'Эглантин был близок к Робеспьеру и требовал, чтобы Конвент сам занялся ликвидацией «Индийской компании». Это требование сводило на нет все замечательные расчеты де Баца...

Повозмущавшись, попротестовав, повыступав, приведя доводы и контрдоводы, депутаты Конвента отправили проект декрета на окончательную доработку в специальную комиссию. Туда вошли Делоне, Шабо, Фабр д'Эглантин, а также Камбон и Рамель – люди честные, порядочные, не склонные к политическим играм. Понимая, что эти двое наверняка проголосуют так же, как и Фабр д'Эглантин, Делоне отправился за инструкциями на улицу Монблан.