Паутина любви - Холт Виктория

Дермот появился в замке за пару минут до того, как мы спустились вниз. Мы собирались поужинать в столовой. К нам захотели присоединиться Курт и Гретхен.

Мы приятно провели время за ужином и затем пошли в общую залу, где было больше посетителей, чем обычно. Все же нам удалось найти свободный столик.

Было около девяти часов, когда в залу вошли несколько молодых людей. Мне показалось, что одного из них я уже где-то видела. Наверняка это был приятель Эльзы.

Меня удивили униформа и красная повязка на рукаве. Сначала я подумала, что молодой человек пришел на свидание к Эльзе. Но, когда он с друзьями сел за столик и Эльза принесла им пива, они расшумелись. И ее дружок позволил себе грубо схватить девушку за руку, будто это была его собственность. Его приятели рассмеялись и начали распевать гимн, который я уже не раз слышала в Германии.

В залу вошел Хельмут с отцом. И тут началось нечто невообразимое.

Эльзин кавалер, который, по всей видимости, возглавлял эту компанию, неожиданно встал и выкрикнул что-то оскорбительное в адрес евреев. Его дружки тоже начали кричать, топать ногами и швырять в стену кружки. Одну кружку запустили в Хельмута, и он едва увернулся от нее.

Дермот обнял Дорабеллу, и она уткнулась лицом в его плечо. Эдвард взял меня и Гретхен за руки и заставил нас встать.

— Идемте отсюда, — сказал он. — Они собираются устроить здесь бучу.

— А как же Хельмут? — прошептала Гретхен. Курт бросился на выручку брату. Он был очень бледен. Они стояли рядом, лицом к лицу с Эльзиным дружком. Присутствующие в зале продолжали сидеть на своих местах с испуганными лицами.

Молодой человек вскочил на стол и начал ораторствовать перед публикой. Он несколько раз упомянуло фюрере и перешел на крик. Я не могла разобрать его слов, но было ясно, что он призывал людей устроить в замке погром.

— Нам лучше уйти отсюда, — сказал Дермот.

В этот момент один из столов перевернули, и раздался звон разбитой посуды.

Хельмут повернулся к Эдварду:

— Уведите отсюда девушек и Гретхен. Вас это не должно касаться.

Я увидела на его лице выражение безнадежного отчаяния. Я не могла понять, что происходит. Эдвард потянул меня и Гретхен к двери в конце залы. Дермот вел Дорабеллу. Один из молодых людей пристально посмотрел на нас, но позволил нам беспрепятственно уйти. Наверное, он знал, что мы иностранцы, и был доволен, что мы уходим.

В комнате за залой стояла испуганная фрау Брандт. Она держалась руками за голову и раскачивалась из стороны в сторону. Я еще не видела человека, испуганного до такой степени. Ее трясло.

Я обняла фрау Брандт за плечи, чтобы как-то успокоить.

— Они явились сюда, — прошептала она. — Они явились сюда…

— Кто они?

— Они собираются уничтожить нас…

— Вы знаете их?

— Не мы первые. Но как они узнали? Мы никому не мешали…

За стеной слышался грохот, молодчики громили залу.

Фрау Брандт села и закрыла лицо руками. Гретхен опустилась на колени рядом с ней.

— Мама… — прошептала она дрожа. — Мамочка… Фрау Брандт погладила дочь по голове:

— Они пришли. А я так надеялась, что нас не тронут.

Мне стало страшно.

— Надо что-то делать, — сказал Дермот. — Может, вызвать полицию?

— Это бесполезно, — ответила Гретхен. — Мы не первые. Мы думали, что нас не тронут… Понимаете — мы евреи, теперь это необходимо скрывать от всех.

— Надо помочь твоим братьям и выставить отсюда этих негодяев! — возмутился Эдвард.

— Да, — согласился Дермот. — Идемте. Гретхен схватила Эдварда за руку.

— Не надо… — сказала она. — Не надо с ними связываться. Они разгромят залу и уйдут.

— Но там — Курт… Хельмут… твой отец… Гретхен не отпускала Эдварда.

— Я пойду к ним, — сказал Дермот. — Вы оставайтесь здесь.

Эдвард вызвался пойти вместе с ним. Я по-прежнему не понимала, что происходит. Стояла и слушала, как погромщики поют песню, которую знала уже почти наизусть.

Неожиданно стало тихо.

«А ведь там Эдвард, он в опасности», — подумала я. Я осторожно приоткрыла дверь, выглянула в залу и увидела там страшный беспорядок. Несколько столов перевернуто. Пол усеян битыми стаканами и кружками. Молодые люди стояли по стойке смирно, вытянув руку в салюте, и пели все ту же песню. Посетители сидели тихо, будто онемев, и нервно крутили в руках свои кружки. Никто из них не попытался воспротивиться действиям этих молодчиков. Они позволили разбойникам чинить разгром. Пение прекратилось. Эльзин ухажер подошел к Хельмуту и плюнул ему в лицо.