Твоя, только твоя - Райан Нэн

Но, видит Бог, он так сильно, до боли, хотел ее!

Клей не знал, как долго он еще сможет выносить эту боль. Мысли о Мэри лишали его сна. Ночь за ночью он ворочался в своей узкой постели, не зная сна, измученный своей всепоглощающей страстью к Мэри. Но винил Клей только себя, не Мэри. Он мужественно боролся с демонами собственной сексуальности, с этой темной силой, побуждавшей его к необратимому акту совращения его светлого ангела.

Клей боролся, но не знал, как долго он еще выдержит.

Глава 5

Наступил знаменательный день – суббота. 27 июня.

Мэри Элен праздновала свое шестнадцатилетие.

Тисненные золотом приглашения были разосланы за месяц до торжества. Меню обсуждалось за неделю. В помощь местным кулинарам из Нью-Орлеана были вызваны два знаменитых шеф-повара. В. субботу после обеда из кондитерской Гамбила прибыл только что испеченный гигантский белый торт. И это было только одно из дюжины сладких блюд, которым предстояло украсить праздничный стол.

Большие бутылки шампанского охлаждались во льду в серебряных ведерках. Из погреба были принесены многочисленные бутылки с мадерой, портвейном, сотерном и шерри. Крепкие напитки для джентльменов, персиковый и черничный бренди для леди. И конечно, прекрасный фруктовый напиток для гостей помладше.

Ближе к вечеру были доставлены гирлянды из белых роз и душистого горошка, ими украсили комнаты нижнего этажа. На заднем дворе многочисленные китайские фонарики, подвешенные на серебряных нитях, освещали белые столы и стулья, расставленные вокруг выложенной паркетом танцевальной площадки, специально построенной для этого вечера.

Подобной феерии могла позавидовать любая девушка. Это была сказка, воплощенная в жизнь.

На закате дня на усыпанной галькой подъездной дороге Лонгвуда собралось множество экипажей. Наверху, в бело-желтой спальне, взволнованная Мэри Элен едва могла дождаться, пока ее личная горничная, невозмутимая Летти, застегнет крючки белоснежного платья из органзы.

Музыка уже играла. Через открытые окна в комнату доносились звуки оркестра. Девушка была не в силах стоять спокойно – так ей не терпелось спуститься вниз. Наконец Летти отпустила ее, и Мэри Элен бросила последний взгляд в большое зеркало на специальной подставке.

То, что она увидела, ее разочаровало.

Мэри Элен показалось, что она совершенно не изменилась и выглядит точно так же, как неделю или даже год назад.

Она-то надеялась, что к своему шестнадцатилетию станет настоящей женщиной, то есть будет похожа на почти взрослую Бренди Темплтон. Темплтоны были ближайшими соседями Преблов. Они жили в симпатичной усадьбе из красного кирпича, расположенной в четверти мили от Лонгвуда вниз по Ривер-роуд.

Бренди Темплтон была высокой, темноволосой красавицей. Ей было восемнадцать, но выглядела она как взрослая женщина. И вела себя соответственно. Хотя усадьба Темплтонов была рядом, Бренди никогда не бывала в Лонгвуде. Ее родители приезжали часто, но Бренди – никогда. Последние два года Бренди училась в элитарном учебном заведении для молодых девиц – в академии Святой Агнессы. И теперь все говорили, что она стала ужасно воспитанной и элегантной, того и гляди подцепит самого завидного жениха – светловолосого патриция Дэниэла Лотона, уже заканчивавшего колледж.

Ровесницы Мэри Элен шептались между собой о том, что Бренди шокирующе смело флиртует с молодыми людьми. Знакомые девочки сплетничали, что один уважаемый конгрессмен штата Теннесси, женатый, отец четверых детей, ходил на тайные свидания с великолепной Бренди и влюбился в нее без памяти.

Мэри Элен не вполне понимала значение слов «тайное свидание», но боялась спросить, чтобы не показать свое невежество. Поэтому она решила, что это было нечто не более греховное, чем встреча со знаменитым конгрессменом в каком-нибудь романтическом ресторане за бутылкой шампанского. Девушка полагала, что для городских жителей с современными взглядами на жизнь это было в порядке вещей.

Мэри Элен скорчила себе рожицу в зеркале.

Никогда, никогда она не будет так ослепительно красива и соблазнительна, как Бренди Темплтон. Но тут уж ничего не поделаешь.

Мэри нахмурилась и хорошенько одернула вниз корсаж белого платья, так что круглый, отделанный оборками вырез съехал немного ниже на нежных округлостях ее груди. Девушка поглубже вздохнула, чтобы груди посильнее натянули и без того облегающий корсаж.