Шелк и сталь - Мартин Кэт

Он ушел, оставив девушку, которая смотрела ему вслед, бледная и дрожащая. «Хорошо, — подумал Дунстан, — по крайней мере одной из досаждавших мне женщин указано ее место».

Другая тоже должна поплатиться. И так будет со всеми, кто идет против него.

Глава 26

Наконец-то Кэтрин дома! А что касается Люсьена, то его отношение к ней превзошло все ее ожидания. Он любил ее, нуждался в ней и больше не стремился переделать ее, приняв такой, какая она есть. Она обрела в конце концов надежное прибежище, и от этого на душе было легко и спокойно.

Сейчас она стояла рядом с ним в его апартаментах, где спала теперь каждую ночь.

— Я хочу, чтобы ты переехала сюда. Ты можешь оставить за собой соседнюю комнату, но по ночам будешь спать здесь, — сказал Люсьен в тот вечер, когда Кэтрин вернулась, и при этом вопросительно посмотрел на нее: — Ты не возражаешь?

Кэтрин радостно улыбнулась:

— Мне это очень нравится, милорд.

Сейчас она вспомнила об этом и снова улыбнулась. Люсьен, глядя на жену, тоже просиял от счастья. Кэтрин бросилась ему на шею и припала к губам. Глаза Люсьена тут же вспыхнули огнем страсти. Он взял в ладони лицо любимой и приблизился к нему, намереваясь поцеловать, но тут голос мальчика, раздавшийся на лестнице, заставил его отпрянуть.

Майкл вернулся сегодня из Карлайл-Холла, где гостил несколько дней.

— Папа! Папа! — радостным голосом позвал мальчуган. Кэтрин вопросительно посмотрела на Люсьена.

— Я начал юридически оформлять усыновление мальчика, — смущенно пояснил он. — Через несколько недель он станет Майклом Бартоломью Монтейном.

Кэтрин с улыбкой посмотрела Люсьену в глаза, чувствуя необыкновенную нежность к нему. Впервые за все время она подумала о том, какую ошибку совершила, уехав от мужа. Этому человеку вполне можно было доверить свою жизнь и свое сердце.

Майкл вбежал в комнату и замер на месте, увидев Кэтрин.

— Это правда! Боже, Кэтрин, ты наконец вернулась домой!

В его больших голубых глазах блеснули слезы, и ни Люсьен, ни Кэтрин не стали поправлять его. Кэтрин опустилась на колени, раскрыла свои объятия, и малыш бросился к ней. Она крепко обняла его, чувствуя, что не в силах сдержать слез радости.

— Я скучала по тебе, Майкл. Очень скучала.

— Я тоже… миледи.

Он обхватил ее ручонками за шею и уткнулся лицом в плечо.

— Мы все скучали по тебе, особенно милорд.

Кэтрин погладила Майкла по голове, потом слегка отстранила от себя и посмотрела в его лицо:

— С этого дня… я хотела бы, чтобы ты называл меня мамой.

Лицо Майкла расплылось в улыбке.

— Ты хочешь быть моей мамой?

— Если ты не против.

— Нет, конечно. Значит, теперь у меня есть и мама и папа, как у всех детей.

Кэтрин поправила лацканы его курточки.

— Да, Майкл. И еще у тебя есть маленький братик. Его зовут Люк. Хочешь увидеть его?

Майкл с удивлением посмотрел на Кэтрин:

— У меня есть брат?

— Да.

— О, я очень хочу увидеть его! — обрадованно воскликнул Майкл.

Кэтрин посмотрела на Люсьена, и они оба улыбнулись. Боже! Неужели ей все это не снится!

Такое же чувство она испытала в тот день, когда пришла в маленький каменный коттедж и с удивлением обнаружила, что там было все приготовлено для нее. Через несколько недель, после того как она покинула замок, Люсьен восстановил ее лабораторию.

Теперь у нее есть дом, дети и возможность заниматься любимым делом. Чего еще желать в этой жизни!

Теплым весенним днем Кэтрин пришла в коттедж. Ярко светило солнце, но в доме было прохладно. В небольшую светлую комнату Люсьен снес все медицинские книги, которые были в его библиотеке, и теперь они большими стопками лежали на полу.

Увидев это, Кэтрин снова просияла от счастья. Напевая что-то себе под нос, она принялась поливать целебные растения, которые стояли в горшках на деревянных стеллажах под окном. Вдруг послышался скрежет отодвигаемой железной щеколды. Решив, что это пришел Люсьен, Кэтрин повернулась к двери, улыбаясь, и тут же испуганно вздрогнула. Перед ней стоял ее дядя — Дуглас Роут. По спине Кэтрин пробежал холодок.

— Дядя Дуглас! — удивленно воскликнула она. — Как ты сюда попал?

— Что тут удивительного, — злобно проговорил Дуглас. — Ты жила под одной крышей со мной много лет и должна бы знать, что я не прощаю того, кто идет против меня. Ты дважды поплатилась за свое упрямство, прежде чем поняла, что нельзя вставать у меня на пути.